В колонне за Алешей шагает Санька Петушков. Вдруг он поднимает Алешу над колонной.
— Смотри, капитан, как нас много. Смотри, сколько знамен, и барабанов, и горнов. Споем, капитан!
Небу ясному — салют,
Флагу красному — салют,
Пионеры в день рождения идут!
Алеша видит: все улицы, весь город — пионерский. Вот когда он настоящий капитан Шел! Огромный белый корабль с алыми парусами плывет по узкой улице–реке. А вокруг берега с белыми пахучими акациями. Стоят на берегах люди и машут кораблю:
— Доброго пути! Счастливого плавания!
Открывается впереди широкая солнечная площадь — залив.
В центре, среди огненных роз, стоит большой могучий гранитный человек.
Санька обрывает песню и опускает Алешу.
— Ленин… Ленин! — летит по колонне.
— Ленин! — узнает Алеша.
Замирает колонна на площади.
— Салют!
Оглушительно и весело бьют по барабанам кленовые палочки: знайте, знайте, знайте! Мы — юные ленинцы! Мы выполняем заветы Ильича. И это к нашему, пионерскому знамени приколот орден Владимира Ильича Ленина.
Вечером Санька приносит Ришке пионерский галстук.
— Теперь ты наш, отрядный. И мы будем тебя воспитывать настоящим пионером.
* * *
Алеша и Миша — шкипер Шим — сидят на «космодроме», так они называют лужайку под каштаном, и ждут Ришку. Сегодня у них тренировка на невесомость. Она заключается в том, чтобы, прыгая с широкой ветки каштана, успеть перевернуться в воздухе хоть раз, прежде чем свалиться в траву. Трава сейчас уже густая и мягкая. В ней растут высокие маки.
Ришка не идет, и друзья прыгают без него. Шим успевает перевернуться в воздухе и даже взмахнуть руками. Алеше удается только поднять вверх руки. Он очень переживает свое неумение, сейчас же вскакивает и лезет снова на каштан. Алеша готов прыгать до бесконечности, лишь бы достичь желаемого. И наконец, ему удается перевернуться! Он тут же падает на бок. И неудачно: сильно ушибает локоть. Тренировку приходится прекратить — Алеша не может от боли поднять руку. Но не плачет!
— Пустяки! — утешает его Шим. — У меня хуже было.
Он садится на траву к Алеше и вспоминает всякие трагические случаи из своей жизни. Весной, например, он разбил себе нос. Кровь лила ручьем, замочила рубашку и даже оставила след на полу. У мамы дрожали руки, когда она промывала его нос. А он хоть бы что!
— Ну уж… — отрывает взгляд Алеша от своего локтя, чтобы взглянуть на его нос, — как будто и ручьем…
— Ага! Сейчас, ясно, зажил. Ты лучше спроси у Ришки. Он видел. А когда я летел из окна, ты был сам. Что я, испугался, скажешь?
— У вас окна невысокие.
— Ага, невысокие! Я так треснулся боком, и сейчас больно, — он тычет себя в бок кулаком, ища боль. — Хотя зажило. Даже на пользу пошло. И на тебе заживет.