– Что угодно-с? – произнес Жося мокрыми губами. То, что он гомик, по виду не скажешь, однако оценивающие глазки Жоси не по-мужски подернулись томностью, остановившись на новеньком.
– Шварц-вайс, – ответил Николай.
– Тебе чистый или готовую предъяву?
Николай размышлял: черт его знает, какой непредсказуемый поворот ждет его впереди, вдруг понадобится документ, а чистый бланк паспорта сам не заполнит, печати не поставит.
– Готовую предъяву, – сказал. – Квочка с цыплятами нужна.
– О! – поднял брови Жося в знак одобрения. – «ТТ» подойдет? Или тебе забугорный?
– «ТТ» подойдет. Когда прийти и куда?
– Ко мне домой завтра утречком, Красавчик покажет.
– Ты, падла, кончай меня Красавчиком звать! – возмутился Фургон.
Но Жося чмокнул воздух отвратительно мокрыми губами и рассмеялся заигрывающим смешком. Николай удержал Фургона за локоть, чтоб парень не побил Жосю, потащил к вокзалу, а тот озверело матерился в адрес гомика.
Вечером Николай посетил «Гильдию», ведь именно здесь он встречался с Кобылой, значит, здесь его и увидели бандиты, убившие Пахомова. Фургон составил компанию, что было кстати. Болтая с ним, Николай водил по залу глазами в поисках тех, кто, возможно, следил за ним. Пристального внимания к себе не заметил, поэтому осведомлялся у Фургона, кто есть кто, делая в уме отметки о каждом. По скудным характеристикам воришки он делал собственный анализ, кто из этих хануриков способен на крупное преступление, да все были мелочью. Он поинтересовался:
– В городе есть знаменитая блатная кошка?
Фургон выпятил губу, припоминая:
– Ну, Шмарка, из магазинов продукты тырит.
– Она здесь?
– Ага. В цветастом платье напротив пианиста ржет, дура.
Сисястая, животастая, мордастая, похожая на свиноматку Шмарка вряд ли тайно промышляла грабежом с убийствами. А Фургон перечислял:
– Мулька прославилась, тырит на рынках и толкучках…
– Это все мелкий блатяк, – покривился Николай. – А есть образованная (рецидивистка), притом молодая и чтоб почетом пользовалась?
Николай решил, что к Пахомову приходила молодая женщина, а не старая перечница. Во-первых, сломанный ноготь. Длина, ухоженность, цвет лака указывали, что он принадлежал молодой женщине. К тому же держать Нюшу или душить – надо иметь силы, и это – во-вторых. В-третьих, пожилых босячек в опасное дело не возьмет опытный преступник, а побывали в квартире опытные.
– Я вообще-то бабье не люблю в нашем деле, потому не интересуюсь, – говорил Фургон. – Ну, есть одна… Мадера. Поглядишь на нее и с бабой лечь больше не захочешь.
– Страшная?
– Да нет… Вся из себя припомаженная, сладкая. Внутри у нее что-то такое имеется, от чего все опускается. Веришь – по чем бегает (чем промышляет), никто не знает, а среди наших вроде как своя в доску. Но ее здесь нет. Она все больше по шикарным кабакам таскается.