Многих выручают пластинки, потому что на обложках пластинок фотографии обычно не соответствуют действительности, там все молодые и красивые. Если голос остался, то можно продержаться еще какое-то время.
Начинающим, тем, кто на взлете или вообще на пике популярности, очень трудно представить, что их тоже ждет эта самая третья стадия. Однажды услышала, как этакая звездочка на час, вспыхнувшая одной-единственной песней и считающая, что теперь Олимп навсегда, раздраженно бросила своему спутнику:
— Как эти старички не понимают, что уходить надо вовремя?
Вообще-то она права, уходить действительно нужно вовремя, кстати, лично ее время в том сезоне и закончилось. Но где оно, это «вовремя»?
Когда я только приходила в себя после аварии и готовила новую программу, чиновница от эстрады посоветовала сменить репертуар, причем в корне.
— Пани Анна, сейчас так не поют. Вы рискуете на первом же выступлении уйти под стук собственных каблуков. Хотя, нет, вас будут слушать из вежливости.
Это удар, хотя произносившая фразу чиновница не понимала, что бьет наотмашь. Хватило сил выдавить улыбку (мне можно было и просто вымученную, все списывали на физическую боль и плохое самочувствие из-за травм):
— А как сейчас поют?
Собеседница заметно оживилась, кажется, решив, что я готова сменить репертуар по ее совету.
— Рок! Сейчас, пани Анна, поют рок. Вы слышали Марылю Родович? Она уверенно берет первые места на конкурсах и занимает первые места при учете зрительских симпатий.
Хотелось поинтересоваться, кто и как учитывает эти самые зрительские симпатии, но я спросила другое:
— А Эва Демарчик разве нет?
— Эва? — на мгновение задумалась чиновница. — Это та, что из кабака?
— Вообще-то из «Пивницы под Баранами», это популярное место в Кракове.
— Я же говорю: кабаре.
— Эва с успехом выступала и в Сопоте, и в Ополе…
— Ну, и где теперь ваша Эва? Поймите, время таких песен прошло, в крайнем случае, будете собирать половину зала старичков, тоскующих по прошлому. Молодежь поет иное.
Заметив мое явное нежелание продолжать дискуссию, она пошутила:
— Впрочем, вы можете оставить все как есть и еще долго рассказывать о катастрофе и петь лирику.
«Лирику» прозвучало как нечто почти презираемое, если не ругательное.
По моему каменному выражению лица чиновница, наконец, догадалась, что была не слишком тактична, и поспешила предложить послушать то, что у меня готово.
Я поняла, что спорить нам с дамой не о чем, но договариваться все же придется, и предложила выход: готовлю новую программу, в которой половина песен будет новых, какие она подскажет, а другая по моему усмотрению, пусть не старых, но тех, что мне по душе. А зрителей спросим, что им больше нравится.