Думает Павлинка о том, о сем. По совести разобраться, ни ее мать, ни Тимкина не виноваты, что война идет. А кто виноват? Отец говорит — красные, Тимка долдонит — белые. А все-таки страшно, если пол-Межгорья пересекут.
— Ладно, Тимка, о семеновцах я тебе кой-што скажу, — решает Павлинка. — Только чур-чур! Клянись по всей правде, самым што ни на есть святым.
— Честное солдатское! — выпаливает Тимка.
— А про бога почему не говоришь?
— Батяня сказывает, бога нет.
— Ой, Тимка, грех какой!.. Ну, слушай: отец Григорий Брянцеву бумажку пишет, список по-ихнему. В той бумажке сказано: кого пороть, кого к стенке поставить — расстрелять, значит. Брянцев говорит, што Межгорье наше — самое партизанское гнездо, и его, мол, разорить надо.
— Еще што?
— Больше ничего.
«Так, — соображает Тимка, — надо батяне передать. Записку написать, в бересту ее — и в пещеру, как договорились...»
— Слушай, — спохватывается Тимка, — когда семеновцы в Межгорье собираются?
— Не знаю.
— Эх, ты! Это ж самое главное. Узнать можешь?
— Как? — удивляется Павлинка.
— Ну, может, проговорятся по пьянке. Маманю спроси. А попову бумажку не достанешь?
— Зачем?
— Партизанам отдать. Сходи к попу, разведай.
— Ага, сейчас разбегусь! — сердится Павлинка. — Приду к батюшке, ручку протяну: «Отец Григорий, дайте ту бумажку...»
Верно Павлинка говорит, не подумал он. Вот если б подсмотреть, куда поп бумажку положит. А как подсмотришь? Не будешь день-деньской под окнами сидеть.
— Ты про Тихона не слыхала, Павлинка?
— Про какого Тихона?
— Брянцев твоему отцу говорил: Тихон, Тихон — и больше ничего.
— Не слыхала...
Мало что выведал Тимка у Павлинки. То ли боится она, то ли в самом деле не знает. Придется самому покумекать.
— Павлинка-а!..
Это Дарья Григорьевна кричит. Ребята мигом вскакивают с колодины.
— Не бойся, никогда тебя не выдам, — прощается Тимка. — Пороть, стрелять, жечь будут — ни словиночки не скажу.
— Иди, иди! — Павлинка шутливо хлопает его по спине. — Ты у нас герой известный.
— Ой, больно, Павлинка!
— Извини, забыла.
— Ничего, до свадьбы заживет, — улыбается Тимка. — Покедова!
Тревожно спалось Тимке в эту ночь. Записку свою он в пещеру отнес. Да мало ли что может случиться? Пещеру не найдут или Копач где-нито подкараулит. А вдруг вот-вот семеновцы в село ворвутся? «Подавай, скажут, поп, ту бумажку, по которой стрелять и вешать!»
И начнут по селу рыскать, всех подряд таскать.
Как ни крепился Тимка, пришлось все мамане рассказать. Не может один управиться. Кирька не помощник, Павлинка не совсем сознательная. Верно, что не отряд — две калеки с половиной.