Моя гипотеза вызвала у Эйзенхарта искреннее удивление.
— С чего бы? До сих пор он присылал цветы прямо мне, а не надеялся на посредников. К тому же, кому вообще нужна леди Эвелин?
— И все же…
Слишком часто, на мой взгляд, в этом расследовании фигурировали цветы от неизвестного отправителя.
Возможно, Виктор тоже это понимал, поэтому так легко согласился "доказать мне, что я все выдумываю и зря трачу свои нервы".
— Я только что получил звонок с Каменного острова. Соедините меня опять с этим номером, — попросил он телефонистку. — Да, леди Эвелин. Хотел кое-что уточнить. Что это были за цветы, которые вам прислали? Вот как? Нет, точно не я. И вам хорошего дня, — он вновь положил трубку. — Райские птицы. Что, согласно языку цветов, переводится как "свобода", "радость" или "предвкушение". Как видишь, ничего, что можно было бы приобщить к делу.
Несмотря на его уверения, беспокойство не отпускало меня.
— Кенари, — понял я, что напоминало мне название этих цветов. — Когда на островах только стали появляться курорты, их рекламировали как "рай на востоке", — Эйзенхарт смерил меня внимательным взглядом, пытаясь понять, к чему я клоню. — А канареек стали называть райскими птицами.
Что, если в этот раз цветок не оглашал причину смерти, а указывал на следующую жертву?
На этот раз убедить Эйзенхарта оказалось не так просто. Дошло до того, что я сам взял телефон в руки. Леди Эвелин не подходила к аппарату, взявший трубку дворецкий заявил, что леди велела никого не беспокоить, и я встревожился еще сильнее.
— Может, ей просто надоели мои звонки? — предположил Виктор.
Или с ней что-то случилось.
В конце концов, мне все так надоело, что я отправился к леди Эвелин сам. Кэбмен высадил меня возле знакомого уже особняка — при свете дня тот казался не менее мрачным, чем в прошлый раз, — где я незамедлительно попал в руки дворецкого. Разумеется, он не горел желанием меня впустить. Боюсь, в тот момент я был не слишком похож на приличного посетителя в его понимании — слишком сильным было мое беспокойство. Я удивлен, что меня не спустили с крыльца до того, как…
— Пропустите его, — потребовали у меня за спиной. — Полиция.
Я обернулся и увидел Эйзенхарта.
— А ты думал, я оставлю тебя одного? — подмигнул он мне и вновь обратился к дворецкому. — Мне необходимо срочно увидеть леди Эвелин Гринберг. Этот человек со мной.
На затянутого в форму мужчину это не произвело никакого впечатления.
— Это исключено. Но вы можете оставить свою карточку, и лорд Гринберг вызовет вас, когда сочтет нужным.
— Послушайте, — недовольно засопел Эйзенхарт. — Вы, должно быть, не поняли. Полиция, — он вновь помахал перед носом дворецкого медным полицейским жетоном.