Рози и тамариск - Алиса Дорн

Рози и тамариск

Весна. Пора любви и… смерти. Два самоубийства за три дня — неслыханное дело для тихого Гетценбурга! Совпадение? Едва ли, считает детектив Эйзенхарт. Чтобы понять, что связывало погибших девушек, он обращается за помощью к хорошо знакомой с высшим светом леди Гринберг, однако каждый ответ вызывает еще больше вопросов. Кому мешает Александр Грей? Кто присылает Эйзенхарту цветы перед каждым "самоубийством"? И, наконец, кого неизвестный выберет на роль следующей жертвы?История третья, в которой высший свет Гетценбурга поражает странная эпидемия самоубийств, а детективу Эйзенхарту и доктору нужно разгадать язык цветов прежде, чем следующей жертвой окажется их знакомая.

Читать Рози и тамариск (Дорн) полностью

Рассказы о приключениях детектива Виктора Эйзенхарта, записанные его другом и коллегой, доктором Р. Альтманном.

Предисловие,

написанное доктором Робертом Альманном, доктором военной медицины.

Так получилось, что знаменитые детективы редко описывают свои подвиги сами. Иным не хватает на это мастерства, иным — времени, третьих не интересуют слава и признание широкой общественности… И тогда на сцену выходим мы, случайные свидетели, волею Судьбы заброшенные в самый водоворот событий. Должен признать, что я не планировал представлять свои записи, сделанные иключительно по оставшейся у меня с Академии привычке описывать на бумаге все, что происходит вокруг меня, публике, но вновь появившийся интерес к событиям, произошедшим на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков, и выдвигаемые обществом теории сделали крайне желательным появление отчета о событиях тех дней, написанного рукой нейтрального наблюдателя.

Описанные в этих рассказах истории произошли более четырех десятилетий назад, и я попрошу читателя со снисходительностью отнестись к реалиям того времени и к тому, что мы в прошлом считали достижениями науки. Все описанные здесь события действительно имели место быть и со всей тщательностью записаны либо по моим воспоминаниям, либо со слов очевидцев произошедшего. Так как из упоминаемых в рассказах людей в живых остались только я и Ее Светлость, не только ни в коей мере не протестовавшая против моей затеи, но и приславшая мне в помощь свои дневники того периода времени, я взял на себя смелость оставить имена действующих лиц без изменений.

Я надеюсь, что представленная мною рукопись поможет читателю понять настроения, царившие в те времена в Гетценбурге, и сформировать свое мнение относительно того, что же произошло на самом деле.

III. Роза и тамариск

История третья, в которой высший свет Гетценбурга поражает странная эпидемия самоубийств, а детективу Эйзенхарту и доктору нужно разгадать язык цветов прежде, чем следующей жертвой окажется их знакомая.

Глава 1

Над моей головой раскинулись цветущие каштаны. Скульптор запечатлел их в самый пик цветения, в то мгновение, когда стрелы пенятся чистейшим белым цветом; отлитые из бронзы, они навсегда остались в нем, но даже это весеннее буйство не могло сравниться с тем, что творилось за окном.

Зима отступала долго и мучительно, не желая сдавать свои позиции. После первых весенних дождей, смывших серые остатки сугробов, Гетценбург снова припорошило снегом. Первые ростки, загубленные морозом, так и не увидели солнца за тяжелыми тучами, а ветер, прибывший в город с моря, покрыл Таллу корочкой льда. Только в апреле, когда лемманцы оставили надежды расстаться с теплой одеждой в этом сезоне, ситуация изменилась, и мне довелось испытать на себе то, что поэты единодушно прозвали пронзительной северной весной. В Марчестере, откуда я был родом, весна приходила постепенно, привычный к этому глаз скорее угадывал, как вересковые поля одно за другим меняли свою расцветку. В Гетценбурге природа не знала умеренности. Нежные крокусы и пестрые тюльпаны, ароматные гиацинты и холодная магнолия, королевские розы и тагеты, прозванные здесь за свою дешевизну студенческими цветами, медитерранские рододендроны и восточная вишня… все они, обыкновенно распускающиеся по очереди, под ярким весенним солнцем раскрылись практически одновременно, буквально за несколько недель превратив Гетценбург в один большой сад.