Значит, он видел эту чертову статью. Ее пульс участился, но ответ прозвучал холодно, — на этот раз ее не запугаешь.
— Неужели вы действительно вообразили, что я способна на что-либо подобное?
Он рассмеялся.
— Действительно, не могу вообразить. Как начну думать об этом, то никак не могу представить, что вы можете подписывать свое имя на чем-либо, кроме чеков.
— Именно это вы пришли сюда обсуждать? Мой почерк?
Он выпрямился и медленно прошелся вдоль стенда, занимающего всю длину одной из стен комнаты.
— Ваши проекты? — спросил он, рассматривая рисунки и фото комнатного дизайна, развешанные на стенде. — Прекрасно. — Он провел рукой по двум-трем рисункам. — Действительно прекрасно. — Он повернулся к ней. — У вас настоящий талант. — Ухмыльнулся. — В дополнение к вашему другому, я думаю, яркому таланту.
Оливия вскочила на ноги.
— Я задала вам вопрос, мистер Арчер. Зачем вы сюда пришли?
— Эдвард. — Он улыбнулся, подходя к ней. — Не думаете ли вы, что нам давно следует называть друг друга по имени? Черт возьми, ведь мы почти родственники.
— Мы не имеем друг к другу никакого отношения.
— Неужели? — Он ухмыльнулся. — Вероятно, в наш век, когда понятие «семейный круг» так расширилось, должен существовать термин для обозначения отношений между человеком и любовницей его отчима.
При этих словах все ее намерения оставаться спокойной и собранной улетучились.
— Убирайтесь из моего дома, — тихо, но внушительно потребовала она. — Вы слышите? Убирайтесь из моего…
— Но это не ваш дом.
— Значит, из моего магазина. Бросьте эти игры, мистер Арчер. Вы знаете, что я имею в виду.
— Выходит, вы так все воспринимаете, Оливия? Игра? — Он быстро подошел к ней и схватил за руку. — Да, — сказал он медленно, — вы это понимаете именно так. Вы пробили себе дорогу, играя в игры с мужчинами.
— А к какой разновидности относите вы свою игру? — спросила она, нарочно устремив взгляд на то место, где его пальцы сжали ее руку. — Вы получаете удовольствие от грубого отношения к женщинам?
— Я с вами не груб, Оливия, просто должен быть уверен, что вы внимательно слушаете то, что я хочу вам сказать.
— Только вы виноваты в том, что в газете появилась эта мерзкая статейка, не так ли? — спросила она, выставив подбородок. — Именно вы…
— Не смешите меня, — огрызнулся он. — Уж чего я меньше всего хочу, так это смешивать имя Райта с грязью.
— О, конечно. — В голосе Оливии послышались саркастические нотки. — Я почти забыла. Сыновняя преданность.
— Вы — дура! Моя мать носит имя этого человека, или вы забыли об этой маленькой обузе старины Чарлза?