Оливия поняла, что он умышленно сменил тему разговора, и это встревожило ее: Эдвард словно отгораживался, стремясь избежать дальнейших вопросов.
— Как ты называешь этот кусочек черного нейлона? Купальным костюмом?
Оливия заставила себя улыбнуться.
— Да, да, именно купальным костюмом.
Эдвард тоже улыбнулся, но она видела, что это удалось ему не без труда.
— Ну, — спросил он, — и что же мы будем с ним делать?
— Я… я не знаю, — ответила Оливия, а он наклонился к ней и что-то шепнул на ухо, указав на остров, который, как он уверял, был необитаем.
А спустя некоторое время, она забыла обо всем, чувствуя лишь поглощающее ее всю желание.
Вечером этого дня Оливия и Эдвард стояли на террасе, потягивая ананасовый прохладительный напиток.
— Никогда в жизни я не чувствовала себя такой расслабленной, — вздохнула Оливия. — Хорошо, что твоя домоправительница оставила холодный салат и…
— Нет.
Она взглянула на Эдварда. Он стоял на террасе спиной к ней, опираясь руками на перила.
— Ладно, тогда я могу поджарить на гриле…
— Сегодня мы должны съездить в одно место…
— Как? Но…
— Мы должны туда съездить сегодня. Я хочу, чтобы ты осталась со мной.
Осталась со мной. Не жила, но осталась со мной. Оливия перевела дух.
— Но мы не можем, в самом деле… Он улыбнулся.
— Если ты хочешь сказать, что тебе нечего надеть… — Он взял ее за руку и провел через прохладные, затененные комнаты в спальню. — …То вот, — сказал он, легонько подтолкнув ее. — Тебе нравится это?
«Это» оказалось красивым розовым шелковым платьем с узкими бретельками. Оно лежало, раскинутое на кровати вместе с гармонирующими с ним атласными туфлями и сумочкой. Этот комплект они видели два дня назад в витрине шикарного магазина на Парадиз-Айленд.
— Почему-то мне показалось, что это платье тебе подойдет, — сказал тогда Эдвард, обнимая ее за плечи, Оливия только вздохнула.
— Тот, кто изготовил все это, — ответила она, — должно быть, работал на супругу царя Мидаса. Кто еще может потратить столько денег на платье?
— Я, — последовал быстрый ответ, но только тогда, когда Оливия наотрез отказалась даже зайти в магазин, Эдвард неохотно оторвался от витрины.
Значит, он все-таки купил это платье, и теперь оно лежало перед ней.
Но Оливия не испытала ни малейшей радости при виде этого подарка: ей пришла в голову мысль о том, что этот дорогой подарок чем-то напоминает подарки Чарлза Райта Риа.
Господи, да что это сегодня с ней творится?
— Тебе не нравится платье?
— Конечно, нравится. Но, Эдвард, ты не должен был покупать его, ты…
Но ее рассудительные слова застряли у нее в горле. Что могла она сказать, когда Эдвард так на нее смотрел? Она никогда-никогда даже не представляла, что у него может быть такое растерянное выражение лица, словно…