— Она… в порядке сейчас, — наконец выдала Регина.
— Что значит сейчас?
— Да не кричи ты. Или хочешь, чтобы весь дворец узнал о твоей маленькой тайне?
— Нашей, — поправил он.
— Хорошо, нашей, — ответила она, — И не смей так самодовольно ухмыляться. Была б моя воля…
— Знаю, знаю. Ты бы меня и близко к ней не подпустила. И жила бы она сейчас в золотой клетке твоего дорогого крестника.
— Зато не рисковала бы жизнью ежесекундно.
— Не ко мне претензии.
— Иногда я не понимаю, почему помогаю тебе.
— Потому что ему ты помочь не в силах, — глухо ответил он и растворился в пространстве.
Регина снова вгляделась в туман. Ей нужно было увидеть хоть что-то. То, что Азраэль явился к ней сегодня, такой бледный и встревоженный, напугало и ее тоже. А еще она вновь и вновь задавалась вопросом: «Может, достаточно»? И каждый раз получала один и тот же ответ: «Еще рано». Только, когда это самое время настанет, не стало бы слишком поздно для них всех.
* * *
Жанна никак не могла успокоиться. Увиденное потрясло ее. Это и правда было страшно, наблюдать, как ломают человека. В какой-то момент она зажмурилась и закрыла уши руками, не в силах выносить. А потом плакала в коридоре и все твердила: «Так нельзя». Только ее никто не собирался слушать.
Свер понравился ей с первого взгляда и местное отделение департамента тоже. Ей было интересно и даже правильно как-то здесь. А под началом Петриса вообще было работать одно удовольствие. Поначалу он так сильно загружал ее работой, что на тоску и переживания просто не оставалось времени, а потом… когда она поняла, что беременна, он наоборот, снял с нее большинство забот. Выбил квартиру прямо рядом с департаментом, нашел хорошего лекаря, повитуху. Да он отца ей заменил, и даже больше. Когда малыш Зак родился, он нашел няню.
Хорошая няня или нянь. Двухметровый полуорк. Когда она его впервые увидела, едва в обморок не грохнулась и решила, что у Петриса маразм начался. Орки свирепые существа, жалость и доброта чужды им. Но этот каким-то бракованным орком оказался. Увидев малыша, он словно засветился весь. А когда она милостиво кивнула на его просящий взгляд взять малыша на руки, он улыбнулся так добродушно, как-то по-детски наивно. Он оказался полукровкой. По виду, весь в отца, а душа мамина. Лесной феи. И как столь разные существа могли поладить, она даже представить не могла.
Но потом все изменилось. Петрису пришлось срочно уехать, а его место занял жестокий, неприятный человек. Барон Акмар. То, как он с заключенными обращался, заставляло ее содрогаться. После его допросов они были сломлены, уничтожены. Какие тут публичные суды, какие признания? К концу многие даже не понимали, кто они такие, и на овощи походили. И теперь она знала, почему. Пыталась жаловаться, но ей весьма доходчиво объяснили, что вмешиваться не стоит. Она и не вмешивалась. До сегодняшнего дня. И первое, что решила сделать, придя в квартиру, написать Миле. Хотя бы совета попросить. Что угодно. Но ей не пришлось. Помощь пришла с той стороны, откуда она совсем не ждала.