Шучу я в неуклюжей попытке отвлечься. Потому что такой она вызывает у меня одно желание — просто завалить её в постель. Но похоже, что баронесса этого не видит, или оставляет на крайний случай. Ладно. Протягиваю её письменный нож для разрезания бумаг. Как и все имеющиеся у меня в доме предметы данного назначения, этот украшенный тонкой резьбой небольшой кинжальчик остёр, словно бритва. Дама нагибается, задирает подол длинной юбки, ничуть не смущаясь показать нижние, затем начинает подпарывать длинный подгиб. Из распоротого шва появляются на свет предметы. Какие? Да те, что и следовало ожидать: пара небольших кристаллов аметиста, медная цепочка довольно тонкой работы, что-то вроде перстней, тоже медных, кстати. Всё это она выкладывает передо мной, не забыв поправить одежду. Я презрительно усмехаюсь.
— Это что за хлам?
— Кто вы, эрц?
Неожиданный вопрос, и я сбиваюсь с мысли.
— Что значит — кто?
Её глаза глубокого зелёного цвета чуть сужаются:
— Любой из русов или других бы сейчас стоял с очарованным взглядом, не в силах отвести взгляд от сокровищ перед ним.
— Сокровищ? Вы считаете эти побрякушки драгоценностями?
Моё удивление неподдельно. Как же мало надо для местных обитателей, чтобы разбогатеть! Мне становится смешно, и я не сдерживаю короткий смешок. Потом обхожу стол, выдвигаю ящик, копаюсь там, разыскивая коробку с аметистами, переданными мне из Метрополии. Вот он. Водружаю коробку размером двадцать на сорок сантиметров, высотой в пятнадцать перед ней. Делаю разрешающий жест:
— Откройте, баронесса.
Недоумевающий взгляд, но она не делает попытки выполнить мою просьбу.
— Что же вы, госпожа?
Женщина медленно подносит руку к крышке, потом отдёргивает.
— Нет. Если позже.
Застывает, словно ей в голову пришла какая то мысль. Чуть подаётся назад, потом встаёт со своего места, объясняя причину отказа:
— У меня есть ещё кое-что, что может вас заинтересовать, эрц… Но если я открою шкатулку сейчас, то не смогу воспользоваться этим…
Теперь мне становится интересно не на шутку. Что она может мне ещё предложить? Какую то тайну почившего двора? Секреты императорской тайной службы? Родовое знание? Аора медленно подходит к двери, защёлкивает засов, затем возвращается ко мне. Становится так, чтобы я видел её всю, бросая взгляд на плотно занавешенные окна. Ох, не нравится мне это…
— Вы действительно собираетесь выставить меня и дочь завтра днём прочь из вашего дома?
Киваю в ответ.
— Потому что вы ничем не обязаны ни моему покойному мужу, ни, тем более, лично нам?
Опять согласный кивок.
— А если вам придётся…