– Только что командир нашей гвардии подтвердил эти неприятные известия, – сказал император.
Голос Вэньцзуна был тонким и холодным. Он действительно очень разгневан. Стражники смотрели прямо перед собой неподвижным взглядом, по-прежнему готовые броситься на садовника. Дэцзинь точно не знал, кто их командир, у них форма была одинаковой. Даже лица для его слабого зрения казались одинаковыми. Вэньцзун предпочитал окружать себя стражниками с похожими лицами из соображений гармонии.
По-видимому, командир, кто бы им ни был, действительно подтвердил то, что сказал садовник. Это не было новостью. Первые сообщения о катастрофе дошли до Ханьцзина в прошлом году. А к этому моменту даже слуги о ней знали.
А император не знал.
Хан Дэцзинь осторожно проговорил:
– Мой господин, это прискорбная правда, что Армия усмирения понесла ужасные потери.
Император Катая мрачно смотрел на него сверху вниз. Император был высоким мужчиной и стоял на три ступеньки выше, в павильоне. У него за спиной находился столик для письма и сиденье. Скала, которая погубила поля и убила столько человек (об этом не говорилось), возвышалась сзади, освещенная солнцем, великолепная. Дул легкий ветерок.
– Вы знали об этом, советник?
Возможность. И необходимость крайней осторожности. Но Хан Дэцзинь долго пробыл при дворе, на вершине всех возможных достижений. Сюда не приходят и здесь не выживают, если не знают, как справляться с подобными моментами.
– Знал, потому что сумел узнать из своих собственных источников, небесный повелитель. Военные донесения приходили к помощнику первого министра. Он пока не предъявил их совету или двору. Император помнит, что ответственность за Армию усмирения под командованием евнуха У Туна была возложена непосредственно на защитника и покровителя генерала У, министра Кая. Это сделано по просьбе самого Кай Чжэня, и я не возражал. Поэтому мне не пристало принижать достойного Кай Чжэня, сообщая императору о трагедии до того, как он… сам решит сделать это.
«Решит сделать это», – удачно сказано, подумал Хан Дэцзинь. Как и выбор слова «принижать».
Все, что он сказал, было правдой. Просто это не было главной правдой. Конечно, Дэцзинь узнал, что случилось, как только пришло известие; конечно, он не принес это известие императору… но таково было общее тайное соглашение между всеми, кто правил Катаем при этом дворе.
Катастрофа у Эригайи могла погубить их всех, если Вэньцзун воспримет ее определенным образом. Все они высказались за эту войну, по разным причинам. Этот кошмар мог погубить все – реформы, их собственное положение. Он мог вернуть назад консерваторов! Си Вэньгао! Братьев Лу!