— Она пропала. И не дай вам Всевидящая солгать. Если вы хоть немного беспокоитесь о ней, то скажете мне сейчас…
— Я ничего не знаю, — почти прокричала она.
— У вас ведь есть сын.
— Не смейте, — вот теперь она была близка к убийству. Она способна снести угрозы в свой адрес, но ребенок… Это уже слишком.
— Вы сознаетесь, что участвовали в заговоре?
— Вы думаете, следователь Велесских ищеек, пусть и бывший, вам ответит? — усмехнулась она.
— Я думаю, что здравый смысл и желание поскорее воссоединиться с сыном возобладают над желанием укрывать сообщников.
— Я не знаю, где она, — в очередной раз сказала Жанна. Но он не верил ни единому слову. Просто смотрел на нее, как на таракана, которого вот-вот прихлопнет подошвой ботинка, раздавит и не заметит. А ей впервые довелось почувствовать себя на месте тех самых людей, которых приходилось допрашивать. Только следователь попался не такой добрый и лояльный.
Впрочем, и новый был не лучше.
Прошло уже четыре дня. А она была измучена, хотела помыться или хотя бы обтереться. Казалось, этот тюремный запах въелся в одежду, волосы, саму кожу так, что не отмыть. И волосы… Они превратились в сальные, пропахшие чем-то кислым и мерзким сосульки. Преотвратный вид. И в таком виде ее привели в пыточную. По крайней мере, именно так называли заключенные комнату для допросов. А когда дверь открылась, ей захотелось провалиться сквозь землю от… всего. Она даже не могла определить, что чувствовала, увидев его. Но хуже всего, что совсем не так она представляла их встречу. Совсем не так. Хотелось быть блистательной, красивой и полной уверенности, а не тем запуганным существом, которым предстала сейчас. Она даже взгляд не могла поднять, из страха увидеть в его глазах жалость. А это убило бы ее.
— Во что ты вляпалась? — спросил он. Знала, что хотел добавить. Что идиотка, дура безмозглая. Она и сама все про себя знала, только легче не становилось, — Ты бы хоть о сыне подумала.
Вот теперь она дернулась. Гнев застил глаза, заставив встретиться взглядом.
— Что тебе нужно?
— Я хочу помочь.
— Так помогай. Чего ты ждешь?
Она порадовалась даже, что он сказал. Потому что злость придавала сил не хуже очередного пинка под зад от Нила, которыми он одаривал ее на их тренировках.
— Почему ты не сказала?
— Ты об этом пришел говорить, или о том, когда я выберусь отсюда? — с вызовом спросила она. Потому что не позволит больше чувствовать себя виноватой. Не за что. Не она сделала выбор, не она ушла. Да, не остановила. Но за это уже достаточно заплатила. И она знала, что он читает все это в ее глазах и суровая морщинка портит идеально гладкий лоб.