— Почему она вас спасла?
— Я был совершенно уверен, что она меня ненавидит. И так рисковать собой… Я ведь знаю, видел по глазам, чем она тогда рисковала. Именно поэтому ваши друзья живы сейчас. Только поэтому.
— У нее всегда было доброе сердце. Еще с детства подбирала больных зверей и тащила в академию.
— Сравниваете меня с плешивым котом? — рассмеялся он, хотя ничего смешного во всей этой истории не было.
— А если серьезно, вы и сами все знаете. Принцесса Элиани любила лишь однажды и, несмотря на все слухи, если она… если она пришла к вам, значит не просто так.
— Вы хотите сказать, что я второй? — усмехнулся он, — Сомнительная честь.
— Я хочу сказать, что она не такая, как вы воображаете.
— Откуда вам знать, что я о ней думаю? Что вы вообще можете знать? — он встал, снова посмотрел на камин и швырнул бокал в огонь. Он зашипел, затрещал, повалил дым, но Лестар не замечал. Глядел куда-то сквозь все это. — Она где-то там сейчас. И если бы я мог, разобрал этот чертов мир по кирпичику, чтобы найти. Но у меня связаны руки. Эти твари из Легории полезли, словно тараканы из щелей. Им нужен Свер. Непонятно зачем. Не сегодня-завтра война будет. И анвары с их секретами. Жаль, и их нельзя назвать тараканами. Потому, что эти куда опаснее безликих. И не отвертишься. Придется скрыть все. Я не могу позволить себе сейчас слабость. Тем более в таком положении. Очень многие жаждут стереть Морию с лица земли и, черт возьми, она многому поспособствовала. Почему?
— Потому что ненавидела.
— А сейчас нет? — с надеждой спросил он.
— Я не знаю. Мне не дано понять ее чувства. Впрочем, чувства женщин всегда странные и непредсказуемые. В один миг они любят, в другой ненавидят, в третий обжигают своим безразличием.
— Да, — усмехнулся король, — Вы правы.
А потом подошел к окну и отодвинул край портьеры, чтобы взглянуть на ночной, полный тревоги и страха город. Он так и не успокоился, бурлил, как кипящий котел, готовый вот-вот выплеснуться наружу. Слишком много в Юдинии было недовольных властью, недостаточно для настоящего, полноценного мятежа, но другие острова таким благоразумием не отличались. И в этом была еще одна причина, держащая его на привязи.
— Она где-то там. Вместе с этим… рабом. И знаете… меня больше страшит не то, что она с ним, а то, что может попасть в самую гущу свалки. Наверное, это и есть любовь.
— Наверное, — согласился Зак, — Но вы ведь не просто так меня сюда позвали. И уж точно не за тем, чтобы говорить о любви.
— Отчего же? О чем еще могут говорить двое здоровых, нормальных мужчин, как не о женщинах? Скажите, ваша Жанна… вы любите ее?