– Смотри-ка, кто идет, – услышала Клара из гостиной голос Питера.
Она закрыла книгу и поспешила к мужу, стоящему у раковины в кухне. Отведя в сторону занавеску, она увидела знакомую, полюбившуюся в деревне фигуру, идущую к их крыльцу. Рядом с ним шел кто-то еще. Незнакомый.
Клара поспешила в прихожую, переступив на бегу через Люси, которая не выказала ни малейшего желания защитить дом от посторонних. Единственным человеком, на кого она лаяла, была Рут. Да и то лишь потому, что Рут тоже лаяла на нее.
– Ну что, мерзнете? – спросила Клара, открывая дверь.
– Обещают снег, – ответил Гамаш.
Клара улыбнулась, услышав его голос. Она не видела его больше года – с убийства Джейн. Иногда она спрашивала себя, не вернется ли вместе с Гамашем прежняя боль. Не связан ли он навсегда в ее памяти с тем ужасным временем. Не только с потерей Джейн, но и с жуткими минутами, что она провела в подвале Хадли. Но вот теперь, увидев его, она не чувствовала ничего, кроме радости. И утешения. Она забыла это удовольствие – слышать идеальный английский с едва заметным британским акцентом из уст одного из старших офицеров Квебекской полиции. Она все собиралась спросить, откуда у него такое произношение, но забывала.
Гамаш поцеловал Клару в обе щеки, дружески пожал руку Питеру.
– Позвольте представить: агент Лемье. Он откомандирован к нам из Кауансвиллского отделения Квебекской полиции.
– Enchanté[42], – сказал Лемье.
– Un plaisir[43], – ответила Клара.
– Значит, это было убийство, – подытожил Питер, забирая у них куртки.
Он ездил в больницу вместе с Си-Си и задолго до прибытия туда знал, что она умерла. Он был на поле вместе с другими кёрлингистами, лицезрел великолепный последний удар Матушки. А когда посмотрел на трибуну, то увидел, что народ, который должен бы был смотреть на игроков, поднялся со своих мест и смотрит совсем в другую сторону. Питер бросил свою метелку и побежал в ту сторону.
И там лежала она, Си-Си де Пуатье, лежала без чувств на снегу. Все ее мышцы были напряжены, словно она противилась чему-то.
Они попытались вернуть ее в чувство, вызвали «скорую», но в конце концов решили, что быстрее будет доставить ее в больницу самим. И потому ее погрузили в открытый кузов пикапа Билли Уильямса и понеслись с зубодробительной скоростью по ухабам усыпанной снегом дороги в Кауансвилл. Он, Оливье и Рут в открытом кузове, а Билли крутил баранку, несясь с сумасшедшей скоростью. Рядом с Билли в салоне сидели упитанный муж Си-Си и их дочь. Они сидели, уставившись перед собой, безмолвные и неподвижные, словно снеговики. Питер понимал, что это неблагородно, но ничего не мог с собой поделать: этот человек и пальцем не пошевелил, чтобы спасти свою жену, ею занимались чужие люди.