Альт Грегор раскрыл глаза, мучительно вспоминая, где же остался ночевать прошлым вечером, не прокутил ли все деньги до последнего медяка, не устроил ли пьяную драку? Память отказывалась служить. Такое с ним бывало и раньше. Нечасто, но бывало. Когда наутро друзья рассказывали, что же они творили вместе вчерашним вечером, а он улыбался, поддакивал, но ловил себя на мысли, что ничего не помнит. Хотя, по утверждению собутыльников, веселился наравне со всеми и не падал под стол.
Страшно болела голова.
Даже не хотелось шевелиться.
А еще тьма… Она окружала со всех сторон. От нее веяло холодом и сыростью.
И вонища… В комнате Регнара с «настоявшейся» ночной вазой смердело куда меньше.
Он что, так напился вчера, что уснул в выгребной яме?
И тут Ланс вспомнил.
Не все, конечно, но отдельные куски вчерашнего дня встали перед глазами.
Баронесса Кларина.
Реналла, роняющая из рук шитье.
Пран Гворр с перекошенным от ненависти лицом.
Пьяный угар в безымянной забегаловке.
Загадочные темные фигуры, заступающие ему путь…
Так вот почему болит голова…
Ланс осторожно, кончиками пальцев ощупал лоб. Над правой бровью вздулась «шишка», сверху которой запеклась тонкая корочка крови.
– Канальи… – прошипел менестрель пересохшим горлом.
Схватился за пояс. Ни шпаги, ни кинжала.
Осознание неизбежного вцепилось в его сердце когтями.
Темнота. Оружие отобрали. Лежит он… Да, на соломе, причем на весьма грязной и сопрелой.
Темница.
Менестрель с трудом перевернулся на живот и встал на четвереньки. Тут же его стошнило. Желчью и остатками вина. При попытке подняться на ноги стошнило еще раз.
Чтобы не упасть лицом в собственную блевотину, Ланс отполз в сторону, сгреб солому в кучу и снова прилег. Если это караулка стражи, то есть надежда договориться. Правда, ни единого медяка у него не осталось. И занять не у кого… Но можно попытаться всучить стражникам шпоры – они посеребренные. Или перевязь, довольно новую. А перстень? У него же был фамильный перстень с гербом Дома… А вот как раз перстень лучше спрятать. Незачем указывать лишний раз на свою принадлежность к Дому Багряной Розы.
Альт Грегор сжал кулак и не обнаружил перстня.
Ну вот… И его украли.
Или пропил вчера? Да нет, не мог. До какого бы скотского состояния ни удавалось напиться Лансу, он никогда даже не пытался пропить что-то из последних реликвий Дома – перстня и шпаги. И вот теперь в одну ночь потерял обе.
Молодец…
Ему с трудом удалось подавить желание ударить себя кулаком в нос. Глупость и никому не поможет. Лучше подумать, что он будет рассказывать стражникам, которые заявятся после рассвета, дабы поговорить с нарушителем порядка.