— Спасибо тебе, Роза. До завтра. Можешь ехать домой.
Роза кивнула, но осталась на месте. Ей явно требовалось больше времени на то, чтобы собраться с мыслями.
Карл повернулся к Ассаду.
— Получается, Ассад, единственная надежда у нас — пациентка, лежащая в палате.
Они тихо зашли в тот момент, когда Карстен Йонссон приглушенно разговаривал с сестрой. Медсестра прощупывала запястье Исабель. На экране отображался нормальный сердечный ритм. Значит, она наконец успокоилась.
Карл бросил взгляд на кровать, стоявшую рядом. Белая простыня с проступающими под ней очертаниями тела. Отнюдь не мать пятерых детей и не женщина, скончавшаяся, так и не избавившись от чувства тягостного горя. Просто очертания под простыней. Переломное мгновение в автомобиле — и вот она лежит здесь. Все кончено.
— Можно нам подойти ближе? — спросил он у Карстена.
Тот кивнул.
— Исабель хотела бы поговорить с нами, но нам проблематично ее понять. У нас нет возможности воспользоваться сенсорным экраном, так что медсестра попробует аккуратно освободить пальцы ее правой руки от перевязки. У Исабель переломы обоих предплечий и нескольких пальцев, поэтому вряд ли у нее получится держать карандаш.
Карл посмотрел на женщину, лежащую на кровати. Форма подбородка такая же, как у брата, больше ничего нельзя было понять об этом искалеченном человеке.
— Добрый день, Исабель Йонссон. Я вице-комиссар полиции Карл Мёрк, отдел «Q» полицейской префектуры Копенгагена. Вы понимаете то, что я говорю?
Она что-то промычала, и медсестра кивнула.
— Я должен кратко изложить вам причину моего сегодняшнего визита к вам…
И он рассказал о письме в бутылке, о похищениях и о том, что он уверен теперь, что данный случай аналогичен предшествующим. Все присутствующие заметили, как его слова отразились на показателях абсолютно всех медицинских приборов.
— Исабель, мне жаль, что вам приходится все это слушать. Я прекрасно понимаю, что вы и так получили сполна — и, тем не менее, это совершенно необходимо. Я правильно понимаю, что вы вместе с Лизой Карин Крогх оказались замешаны в деле, похожем на дело о письме в бутылке, о котором я только что вам рассказал?
Она еле заметно кивнула и промычала фразу, которую ей пришлось повторить несколько раз, прежде чем ее брат обратился к ним:
— Мне кажется, она говорит, что женщину зовут Рахиль.
— Правильно, — подтвердил Карл. — Она взяла себе другое имя, под которым была известна в своей общине. Мы в курсе.
Последовал легкий кивок.
— Верно ли то, что вы с Рахилью в понедельник пытались спасти ее двоих детей — Самуэля и Магдалену, и именно в связи с этими обстоятельствами попали в аварию?