Наблюдения Руссо в отношении его собственных недостатков и способа, которым он чувствовал других, были спроецированы им на общество, и вся его доктрина была сформулирована неуравновешенным умом.
В характере Руссо был один самоубийственный недостаток, который гарантировал его неудачу. Он был параноиком и нарциссистом. Он рационализировал свои недостатки, обвиняя других в своих проблемах. Руссо мог рассматривать себя только как жертву с рождения. Он саботировал все отношения с параноидальным недоверием, которое заканчивало дружбу горьким ожесточением.
Расстройства личности Руссо
Помощь, которую шотландский философ Дэвид Юм пытался предоставить Руссо, является одним из примеров такого самосаботажа. В 1766 году Юм приплыл в Кале, чтобы вернуть Руссо в безопасную Великобританию, поскольку ему во Франции угрожал арест за агитацию против церкви. Доктор Дэвид Берчелл, который в университете Западного Сиднея читает лекции о политической и моральной мысли семнадцатого и восемнадцатого веков, комментирует Руссо и проецирование им на общество его собственных недостатков:
«... Это Руссо, в конце концов, первым объединил то горение и искреннюю любовь к людям вообще с полным отвращением ко всем людям в отдельности; и чьи причудливо изгибающиеся надежды на некоторое отдаленное предполагаемое будущее превосходились только его неудовлетворенностью каждой отдельной деталью настоящего. Как выразился Юм, чрезвычайная чувствительность Руссо принудила его испытывать боль намного более остро, чем удовольствие: «Он походит на человека, лишенного не только одежды, но и кожи». И вся эта великая несчастность характера перешла - как это часто бывает с философами - в отлично сформулированную мировую философию великой несчастности. Руссо был счастлив только под преследованием, и он был бесконечно изобретателен в создании этого. Осторожные попытки Юма щедро помочь Руссо деньгами, были неизбежно прочитаны Руссо как оскорбления; его усилия по обеспечению Руссо доходом были поняты тем как предательство. Когда Юм спас письма Руссо, Руссо обвинил его в том, что он открыл их при помощи пара. Вскоре великая паранойя Руссо соткала вместе эти воображаемые мелкие предательства в ткань его собственной великой теории мира, в котором поток современной жизни неуклонно идет вниз курсом атомизации, фрагментации, эгоизма и обмана. Если, как предположил Юм, большая часть философии - просто индивидуальность автора, наложенная на ландшафт мира, у нас есть больше чем наша доля миниатюрных Руссо, порхающих вокруг нас сегодня». [Выделение добавлено].