Вы назвали меня эгоистом. Увы! Боюсь, у Вас есть на то веская причина. Скрепя сердце я принимаю это унижение. Едва ли я думал, когда я плакал, после того как Вы неожиданно передали мне бережно хранимые Вами сбережения в знак Вашей любви, что я получил плату за свое падение! Слабый, жалкий болван! Я принял Вашу помощь, но считал это заемом и ждал счета – его мой агент передал мне, когда Вы были у Браденхэйма. В течение этого месяца деньги будут положены на Ваш банковский счет.
Бог свидетель, союз с Вами не принесет мне выгоды. Все, что может предложить общество, у меня есть. Чтобы делать карьеру, мне не нужно демонстративное владение имуществом. Я могу жить, как я живу сейчас, без унижений, до тех пор, пока неизбежный ход событий не принесет ту независимость, которая мне нужна. Углубляюсь в эти неприятные детали лишь потому, что Вы упрекнули меня в корысти. Нет, я бы никогда не снизошел до роли фаворита принцессы; даже все золото Офира[10] не заставит меня пойти к алтарю. Совсем иные качества нужны мне от милого соучастника моего бытия. Моей натуре требуется непреходящая любовь.
Ваше поведение я не комментирую. Теперь это бессмысленно. Я никогда не упрекну Вас. И буду винить только себя одного. Меня ведь предупреждали – и публично, и приватно. И это могло бы уберечь меня от пропасти, в которую я упал. Самодовольством было предполагать, что Вы будете вести себя по отношению ко мне иначе, чем ведете себя с пятьюдесятью другими.
И я еще думал, что тронул Ваше сердце! Жалкий идиот!
Как светская женщина, Вы должны были предвидеть это. Разве Вы не могли найти кого-то для удовлетворения своего тщеславия, для развлечения в течение десяти месяцев, для скрашивания Вашего уединения? У Вас не было синицы в руках, и Вам пришлось довольствоваться журавлем в небе? Почему бы не позволить капитану Нейлу быть Вашим фаворитом, унижая и позоря меня. Природа не готовила мне участи игрушки или обманутого глупца. Вы глубоко ранили меня. Вы сделали то, что не удавалось моим врагам: сломили мой дух. Мечты, известность, домашний очаг – Вы отравили все. Мне негде укрыться: дом мне ненавистен, мир – враждебен.
Триумф – я стремлюсь к нему не для того, чтобы скрыть свое положение. Это не печаль, не надлом. Это боль, это муки агонии. Все, что может повергнуть человека ниц, обрушилось на мою несчастную голову. Мое сердце разбито, моя гордость поругана, моя честь почти запятнана. Я хорошо знаю – пройдет несколько дней, и меня поднимут на смех, надо мной будет издеваться весь мир, заработать восхищение которого было целью моей жизни. У меня только один источник успокоения – чувство самоуважения. Удержит ли оно меня? Ужасная проблема, которая должна быть скоро решена.