— Ну как же! Ты же сам рассказывал! Ну, вампиры и прочая нечисть.
— Ты что, серьезно? Это вымысел чьей-то больной фантазии. Кто вообще додумался создать этот персонаж?
— Ну как же, стандартный набор: вампир, ведьма и оборотень.
— И кто из нас фанат бульварных ужастиков? — с насмешкой спросил Дэн.
— Это классика жанра! — парировала я.
— Раз уж ты спросила, позволь, покажу тебе разницу между легендами (которые раньше были религией) и безвкусной выдумкой. Как, очень на это надеюсь, тебе известно у каждой древней религии были свои боги и божества, духи, называй, как хочешь. Кельты так же имели свой пантеон. По преданиям боги покровительствовали тому или народу и часто участвовали вместе со своими фаворитами в войнах. Но, некоторые были хитрее и решили создать существ, которые бы тихо уничтожали людей или делали их себе подобными. То есть полное уничтожение неверующих.
— Легенда с намеком на теорию. — вставила свой комментарий.
— Смотря, кто как к этому относится. Ни в одном предании, что мне известны я не встречал упоминания об оборотнях или чем-то подобном. Да и вообще о волках в целом.
— Откуда ты столько всего знаешь об этом?
— Интересуюсь мифологией. Так сказать — маленькое хобби. — улыбнулся он.
Мы продвигались все дальше и дальше. За ненавязчивой болтовней я абсолютно ничего не замечала.
— А я думала, что ты говоришь о демонах, как о противоборствующих сторонах души, мол, в каждом из нас сидит как демон, так и голый малыш с кудряшками и крыльями. Ну и получасовая лекция о борьбе добра и зла и тому подобной чепухи.
Дэн засмеялся.
— Голые малыши с крыльями? Может быть. У кого-то малыши, у кого-то скелеты в шкафу, у кого-то демоны внутри. Право выбора, ну или больной фантазии.
— А у тебя что?
— Думаю, что третий вариант как раз мне подходит. А ты? У тебя есть демоны? Или только мелкие пакостные бесы? — криво улыбаясь, спросил он.
— Разве что демоны прошлого.
— Расскажи. — тихо и слишком спокойно прозвучал его голос. Может этот парень обладает гипнозом? Потому что мне совсем не нравится его воздействие на меня!
Рассказать? Заново ковыряться в той грязи, которую я так усердно пытаюсь спрятать? Пережить снова все то дерьмо, которое чуть ли не до сумасшествия меня доводило? Чувствовать весь тот страх и омерзение, в первую очередь к себе. Это словно мерзкий скользкий слизень, который шевелится внутри. Его оттуда не вытащить, можно только спрятать в самый дальний ящик. И сейчас меня просят потыкать его палкой, что бы он проснулся.
Смогу ли я? Нет, не так… Хочу ли я это делать?
— Не доверяешь? — почему то это послышалось слишком резко среди идеальной ночной тишины.