— Не знаю ничего про букву «S». Мы же не шюцкор, а кадровая часть! Вы, должно быть, с Шюцкором перепутали — у них нашивка в виде такой буквы. Да нашу Хакаристи немцы у нас и переняли, она на самолетах с восемнадцатого года наносится, да и не только немцы — латыши тоже ее позаимствовали! Мы, финны, первые ее рисовать начали. Граф фон Русен, швед, подарил финской белой армии свой первый самолет со свастикой на борту, и эта эмблема по приказу Маннергейма вошла в символику и нагрудные знаки. А руны деда Велхо я не покажу, примета это плохая — показывать оберег! Пока он приносит удачу, и менять текущее состояние дел я не намерен! Ладно, я пойду, у меня еще кое-что не проверено.
Похоже, пилот, словив увесистый тапок по матчасти, наконец, насытился разговором и полез в салон что-то проверять. Каждый остался при своем. Славка абсолютно точно помнил, что финские самолеты сороковых годов на наших листовках изображались с буквой «S». Он помогал делать сестре доклад по Василию Теркину, плюс просто прошерстил по интернету привлекшие на пару часиков его дополнительный интерес довольно любопытные продукты советского агитпропа времен Зимней войны.
Славке не дали поскучать у самолета. Тут же вынырнул из кустов дедушка Велхо и поманил пальцем к себе. Старик завел его в просторную землянку, оказавшуюся основательно вкопанной и замаскированной палаткой. Усадил за легкий стол на раскладывающийся стул и показал на накрытые керамическими крышками тарелки и судки.
Славка замялся, а потом сказал с глубокой благодарностью:
— Спасибо тебе, дедушка Велхо. Кормите, как на убой.
Дед криво ухмыльнулся.
— Выбил для тебя офицерскую столовую. Поешь перед дальней дорогой. Кофе для бодрости выпей да не забудь потом до ветру сходить. А так, про убой, не говори больше — примета плохая. Внучка моя уверена, что ты сюда еще вернешься, а я вот ничего кроме боли и шума крови от будущего не слышу. Да, еще скажу: за вещи свои не беспокойся, все сложил в сундук, как вернешься, все отдадут.
Славка понял последнюю фразу как намек не беспокоиться о своих шмотках, «фирма обо всем позаботится», и решил перевести разговор на более интересную, фольклорную тему, припомнив спор древних колдунов у могилы о некоем «лучнике»:
— Дед, вот ты говорил, что с этнографами общался. Кто такой Лучник?
— Лучник? Откуда ты о нем вообще знаешь? Ну да ладно, расскажу. Дело было так: когда наш предок Вяйнямёйнен случайно выловил свою невесту, Айно, превратившуюся в рыбу, то попытался вспороть ей брюхо, думая, что поймал обычную семгу.
Ёукахайнен, брат Айно, узнав об этом, когда Вяйнямёйнен вновь отправился на север в Похъёлу за новой невестой, выстрелил из своего лука и убил оленя, на котором в это время едущий свататься герой переправлялся через Финский залив. Лучник выпустил три магических стрелы, каждая из этих стрел отравляет землю, и пока их не уничтожить — войны будут бушевать по землям Калевалы и Похъёлы, носящих ныне название Карелии и Суоми, а братские народы будут уничтожать друг друга. Нашедший такую стрелу станет владельцем небывалого могущества!