– Что? Что? – возбужденно спросил Азад.
– Рустам рассказывал мне… Правда, я сам не видел, врать не буду… Далеко к западу отсюда он якобы нашел странный объект…
– Какой же?! – буквально крикнул Азад.
– Он говорил – какая-то вертикально стоящая пятиугольная плита, большая, как шкаф. И не каменная, а из какого-то непонятного материала… И на ней…
Азад больше не мог даже говорить. Он схватил Саида за руку и умоляюще смотрел на него.
– …и на ней, – продолжал Саид, – отпечатки человеческих ладоней. Двенадцать или пятнадцать, не помню точно. Вдавленные отпечатки, и ладошки маленькие, как у детей… И все отпечатки – правой руки.
– Это они прощались… – прошептал Азад, невидящим взглядом уставившись на огонь.
– Кто? С кем? – не понял Султан.
– Самые последние люди на Земле… – тихо сказал ученый. Потом он провел рукой по глазам и неуверенно рассмеялся. – Простите, – сказал он. – Просто мне так показалось. Сам не знаю, что на меня нашло… Конечно, это все мои догадки. Как оно все было – вернее, будет – на самом деле, никто не знает.
– Жуткие у вас догадки, Азад-муаллим, – сквозь зубы сказал Саид. – Просто кошмарные.
– Простите, – еще раз сказал ученый. – Это нервы. Нервы ни к черту…
– Теперь понятно, почему кто-то назвал этот край Елисейскими Полями, – задумчиво проговорил Султан. Лицо его в отблесках костра казалось лицом очень пожилой обезьяны, шимпанзе или гиббона.
– Я бы назвал этот мир скорее Авалоном, – сказал ученый и, поймав вопросительный взгляд старика, пояснил: – Древние кельты называли так блаженную страну, в которую отправлялись души умерших.
То ли Султан знал, кто такие были древние кельты, то ли не знал и это ему было в высшей степени безразлично, но он не стал больше ничего говорить, а лишь глубоко о чем-то задумался.
Азад тоже погрузился в какие-то свои мысли. Потом он неожиданно сказал:
– А вот мои студентки пишут стихи…
– Да ну? – удивился Саид. – Вы же сами говорили, что студенты сейчас пошли непутевые…
– Ну, в общем-то так, – согласился Азад. – Правда, я несколько утрировал. Не все такие, конечно. А некоторые студентки у меня просто умницы, и пишут стихи. Всякие стихи, и светлые, и безысходные… О настоящем, о будущем, о душе… У одной, помню, стихи такие сердитые… – и он, прикрыв глаза, продекламировал:
– Огонь воруя у Природы,
Глотаем едкий его дым.
Мы – поколение уродов,
Не ведающих, что творим.
Мы воду черпаем, так нужно,
Но вот уже который год
На дне колодца только лужа,
А мы стоим, разинув рот.
И, дверь раскрыв в немую бездну,
Чуть оттолкнувшись от земли,
Мы врем друг другу повсеместно, Что для полета рождены…