. Явное различие состояло в том, что если Сталина война застала в самом разгаре длительного процесса подчинения идеологических устремлений нуждам политики трезвого прагматизма, то для Гитлера она явилась началом выполнения его замыслов. Взаимосвязь идеологии с «реальной политикой» была тем самым выражена намного более ярко и чревата большими трениями в Германии.
Оказавшегося в 1940—41 гг. лицом к лицу с нацистской Германией Сталина, в не меньшей степени, чем историков сегодня, интересовали стратегические цели Гитлера. Если для историков это является вопросом теории, то для Сталина после падения Франции он приобрел решающее значение. Если для Гитлера идеология — это «идея фикс», то война неизбежна. Если же наметки прагматической политики были искренними — а Сталин естественно распространял на Гитлера зеркальное отображение собственного мировоззрения — то войны можно еще избежать, во всяком случае отсрочить, если умело разыграть дипломатическую карту.
Возникновение плана «Барбаросса)» — приверженность обязательствам?
Хотя Англия продолжала оставаться для Гитлера главной стратегической целью, на первое место в его размышлениях постепенно вышла Россия>7. Неудовлетворительные действия Красной Армии в Финляндии и Польше продемонстрировали ее слабость в военном отношении, которая еще более увеличилась в связи с чистками. Непрочные позиции России на международной арене провоцировали Гитлера направить агрессию на восток. Россию исключили из Лиги наций, она находилась на грани военного конфликта с Англией и тем не менее стремилась расширить свое влияние в регионах, которые немцы считали для себя жизненно важными. Еще до начала кампании Германии против Франции наметилось значительное охлаждение в отношениях Германии с Россией>8. Однако эти небольшие подвижки не обрели четкой формы даже после впечатляющей и легкой победы над Францией. Победа упрочила позиции Гитлера как национального лидера и главнокомандующего вооруженными силами, поскольку унижение, испытанное Германией из-за навязанного ей Версальского договора, было отомщено. Однако победа не была полной, так как Англия продолжала сопротивление. Гитлер не спешил предпринимать какие-либо действия, а решение двинуться против России еще не созрело.
Вначале, после капитуляции Франции в Компьенском лесу, Гитлер попытался возродить свои первоначальные планы и заключить с Англией мирное соглашение. Оно фактически совпадало с намерением сократить армию до размеров мирного времени>9. Однако уверенность Гитлера в том, что он может «поставить англичан на колени» и одержать либо военную победу, либо — что было бы еще лучше — заключить с ней драконовский мирный договор, не оправдалась. Демобилизация была отложена, а программа вооружений ориентирована против Англии.