Так обстояли дела, когда трое приближенных дона Резона, пустившись вдогонку за его галерами на той, что им была оставлена, после описанной бури потеряли направление и носились наудачу по бурному и гневливому морю, покуда не встретили королевских галер, вышедших из Сицилии на поиски уцелевших каталонцев; тут, к великому своему горю, и услыхали они весть о прискорбной гибели принца; решили дворяне поворотить в Барселону, куда и прибыли через две недели, — а всего только месяц прошел с тех пор, как в веселии покидали они этот город, следуя за благородным доном Ремоном на его свадьбу.
Встали они на якорь в преславном барселонском порту и хотели было высадиться на берег, как вдруг донеслись до них из города крики и бряцание оружия; у портового люда осведомились они, что бы мог означать такой великий шум, и поведали им, что два дня тому назад приключился с графом внезапный удар, от которого он скончался, едва успев принять последнее причастие; увидя это, дон Джофре, его внебрачный сын, едва похоронив отца, потребовал, опираясь на простонародье, чтобы его признали сувереном, и добиться этого ему не составило труда, ибо не было в городе законного наследника, который поехал жениться в Сицилию, взяв с собою цвет каталонской знати; сообщили им также, что дон Джофре уже занял все самые важные в графстве крепости и присвоил имения отсутствующих дворян, дабы раздать их своим приспешникам вместе с сопутствующими этим землям титулами и званиями — все это неспроста, а затем, чтобы иметь надежную опору в новых владельцах, которые жизни не пожалеют, защищая свое добро; и вот каждодневно между мятежниками и верными подданными вспыхивают новые братоубийственные сражения и смертельные схватки. Услышав это, наши дворяне едва не лишились чувств: от стольких бед, обрушившихся на них за столь короткое время, растерялись они и не знали, что им и предпринять; к тому же они предположили — а так оно и было в действительности, — что тиран дон Джофре и у них отобрал владения и доходы и поделил между своими, поскольку фавориты дона Ремона сводного его брата никогда особенно не жаловали.
Долго обсуждали они, что же им теперь делать, и наконец остановились на решении, предложенном доном Уго: вернуться в Сицилию и поступить на службу к королеве: будучи приближенными ее суженого, могли они надеяться и у нее оказаться в чести. Так и порешив, они на другой день отплыли из Барселоны с попутным ветром, а еще через неделю бросили якорь в Мессинском порту; высадились, но в город войти не пожелали, а решили остановиться в какой-нибудь деревне неподалеку от столицы и побыть там, пока не будет готов траур и не поспеет соизволение королевы прибыть ко двору; и была ими избрана деревушка, в которой переодетый дон Ремон пас овец; заняли они комнату на постоялом дворе как раз рядом с той, где жил отважный принц, служивший своему хозяину.