Сеньор гость утолил голод отменно приготовленными яствами, а жажду и потребность в опрятности — тем, что украшало поставец; и снова пришли ему на ум соображения в духе тех, что высказывал он накануне; и поскольку теперь он глядел на донью Исидору, такую гостеприимную и любезную, как на будущую свою собственность, ее великая щедрость казалась ему еще в большей степени неоправданным тщеславием и пустой тратой денег.
По окончании трапезы дона Маркоса спросили, не угодно ли ему сыграть в ломбер вместо того, чтобы лечь на покой, поскольку в доме нет кровати для гостей. На это дон Маркос ответствовал, что он-де служит господину столь добродетельному и богобоязненному, что прослышь сей вельможа об увлечении кого-то из домочадцев карточною игрою, хоть самой невинной, такой человек и часа не остался бы у него в доме; ему, дону Маркосу, было сие ведомо, и он поставил себе за правило угождать своему сеньору; и кроме того, что отвращение к картам — черта достойная и добродетельная, он не только не умеет играть в ломбер, но ни одной карты не знает и полагает, что воистину неумение играть в карты сберегает ему в год немало эскудо.
— Ну, раз уж дон Маркос, — сказала донья Исидора, — такой добродетельный, что не умеет играть в карты (вот и я сколько говорю Агустинильо, что оно и для души полезно, и для мошны!), поди, детка, скажи Марселе, пусть поскорее управится с едой и принесет свою гитару, а Инесита пусть принесет кастаньеты, и так проведем мы послеобеденную пору, покуда не пожалует нотариус, ведь сеньор Гамарра (так звался сват) его уведомил, чтоб он пришел составить брачный договор.
Агустинико пошел выполнять повеление сеньоры, а дон Маркос в его отсутствие продолжил свои рассуждения, вернувшись к тому, с чего начал:
— Так вот, по правде сказать, если Агустин и впрямь намерен угождать мне, пусть даже не помышляет о том, чтобы играть в карты и отлучаться по ночам, тогда мы будем друзьями; а не то пойдут у нас бесконечные раздоры, потому как я большой любитель ложиться рано, по ночам ведь делать нечего; а когда все соберутся в доме, двери будем закрывать не только на все ключи, но и на все щеколды. И не потому, что я из ревнивцев, ведь тот, кто женат на честной женщине и ревнует ее — чурбан неотесанный; но потому, что всегда зарятся воры на богатые хоромы, а я не хочу, чтобы они своими мытыми руками утащили то, что я нажил ценою таких трудов и лишений. Уж я отучу его от этого порока либо же пусть катится ко всем дьяволам.
Дон Маркос до такой степени разбушевался, что донье Исидоре потребовалось немало присущего ей ума, дабы привести нареченного в доброе настроение, и она стала упрашивать его не гневаться: юнец-де будет вести себя так, как благоугодно дону Маркосу, она-де в жизни не встречала паренька послушливей, тому время свидетель, ведь сколько лет она его знает.