— Каааак интересно, — протянул я, сделав несколько глотков сидра. — Только неправда это всё. Камень для домов у вас дорогой, окна стеклянные тоже денег стоят. Стеклодува я не видел, а у мастера Радима ингрeдиентов нет на них. Стена ваша защитная, считай, что по цене как вся деревня. Другие деревни, хоть и деревянные в основном, тоже со стёклами. Избы просторные, бедности нет. С меня денег ни за что не брали. Ответ на это лишь один.
Я выдержал паузу, и стал не спеша кушать. Буквально через пару минут, словно сидя на иголках, Пётр Иванович сказал:
— И что же это?
— Контрабанда, милейший, контрабанда, — неприятно улыбнувшись, сказал я.
— Упаси нас Триединый от такого! — перекрестившись, сказал староста.
— Насчёт Триединого мы тоже поговорим, — пообещал я, и заметил, как он вздрогнул. — Ну а теперь, хватит меня за дурака держать. Бухточка есть, река судоходная, сообщения с внешним миром нет. Рассказывай мне, что и как здесь у вас. Иначе…
Тут я многозначительно провёл пальцем по горлу.
— Слишком много на себя берёшь, — жёстко сказал староста. — Ты хоть и бессмертен, но мы можем тебя безостановочно убивать!
— Гнева Богов не боитесь? — весело сказал я, стреляя наугад.
Он боялся, в глазах плескался страх, но он очень не хотел признаваться:
— Не знаю ничего о том, что ты говоришь, поешь да успокойся.
Я поднялся, оглядел взглядом зал. Бешенство, невероятное бешенство охватило меня. Не отступлю, суки, не отступлю!
Только сила, только сила….
Тёмная Стрела! Кусочек изначального мрака проходит рядом с головой Федьки, разбивая часть стены и утвари за его спиной. Я хватаю старосту за грудки:
— Я не промахнулся! Просто показал, что сделаю. И убью всех твоих детей, всех до единого. И Федьку, и тех, кто на корабле плывёт. А затем деньги заберу, и уйду!
— Ты переходишь все границы Змей, так до Запретного и рукой подать, на детей покушаешься, чую придётся тебе ещё за это заплатить в будущем, ой придётся, — говорит он.
— Я исчерпал запас своих аргументов, ведь ты даже не хочешь меня слушать, иногда приходится совершать вещи, несмотря на ужасную плату… — отрешённо произнёс я, мысленно готовясь к худшему.
Я швырнул его обратно на стул. Староста посмотрел в мои пустые глаза и сломался.
— Расскажу, всё расскажу… Не губи… Не губи…, -тихо, обречённо проговорил он.
Я оглянулся на сидящих в зале людей. Они опустили головы. Bидел, как они напряжённо смотрят в тарелки, будто там, на дне, хранятся ответы на все вопросы Вселенной.
— Все вон! До единого! — рявкнул я.
Они послушались… Не дожидаясь знака старосты, как побитые собаки тихо ушли…