– Твой человек выбрал удачное место для решающей битвы, – сказал Даншименд Бузург-Умиду, сидевшему рядом в седле вороного коня. Атабек терпеть не мог шиитов и исмаилитов, но отдавал должное их хитрости, уму и пронырливости. Во всяком случае, кади, присланный к Даншименду шейхом Гассаном, ни разу не подвел атабека, а все получаемые от него сведения оказались поразительно точными.
– Вторая армия крестоносцев, во главе с графом Неверским, выступила к Иконию, тебе следует поторопиться с принятием решения, сиятельный атабек.
– Я его уже принял, – надменно произнес Даншименд. – Здесь под стенами Констанма мы похороним надежды христиан на мировое владычество. И да поможет нам Аллах, правоверные!
Крестоносцы хлынули в долину грязным потоком. Бузург-Умид, расположившийся на возвышенности, с интересом наблюдал за изнуренными долгим переходом людьми и за их стараниями утолить голод. Созревший, но еще неубранный ячмень вполне годился для этой цели. Пока вожди похода раскидывали шатры на небольшой возвышенности, тысячи паломников словно саранча набросились на ячменное поле. Кто-то просто ел зерна, но наиболее терпеливые собирали ячмень для помола. О городе Констанме они, похоже, забыли. Голод отбил у них охоту к безнаказанному грабежу. Впрочем, Констанм не был столь уж беззащитен, но об этом крестоносцам еще только предстояло узнать. Паломники так увлеклись сбором созревшего урожая, что не сразу заметили дым, появившийся по всему периметру огромного хлебного поля. Огонь уже охватил лагерь крестоносцев кольцом, когда на холме, где разместились вожди, наконец-то узрели опасность. Люди заметались в поисках спасения, но вырваться из рукотворного ада удалось далеко не всем. Многие паломники либо сгорели, либо задохнулись в дыму, сжимая в руках пригоршни теперь уже не нужных им зерен. Атабек Мосульский бросил на крестоносцев закованную в железо гвардию, когда дым еще не рассеялся. Вожди христиан попытались построить своих ошалевших воинов, но без большого успеха. Несколько сотен рыцарей, не успевших даже облачиться в доспехи, попытались остановить катящуюся на них лавину, но были смяты практически сразу же. Большинство христиан ринулись в то самое ущелье, по которому проникли в несчастливую для них долину. Это решение, принятое невесть кем, оказалось для крестоносцев губительным. Лучники атабека Мосульского уже успели занять горные склоны и теперь били бегущих на выбор, соревнуясь друг с другом в меткости стрельбы. Из пеших крестоносцев не удалось спастись никому. Легкая сельджукская конница, состоящая в основном из туркменов, гнала обезумевших от страха рыцарей и сержантов до самого выхода из ущелья, выстлав их телами каменистую дорогу. Бузург-Умид, ехавший в свите атабека вслед за туркменами, попробовал посчитать потери крестоносцев, но потом махнул на это бесполезное дело рукой. Убитых было столь много, что сельджукам приходилось двигаться прямо по распластанным на земле телам.