— Теперь вы в курсе проблемы. Сейчас Солнце отстоит в 180 градусах от нужного нам положения. Мы можем придать ракете какое-то ускорение и таким образом заставим корабль сойти с курса. Значит, когда Солнце появится в центре экрана кормовой телекамеры, мы можем быть уверены, что корабль занял нужную позицию. Таким образом, между нами и солнечным излучением окажется ядерный реактор. Как вы думаете, это у нас получится?
Учальде набросал в блокноте несколько уравнений и буркнул:
— Когда мы запустим ракету, то, чтобы остановить рыскание корабля ее ускорение должно быть в точности равно первоначальному ускорению для того, чтобы…
— Прошу вас без деталей, доктор! Я тупица! Скажите только, сработает это или нет?
— Конечно! Так же работает и ваш компьютер, только немного точнее.
Стукнув кулаком о ладонь, Дон радостно заключил:
— Плевать! Точнее или нет — сейчас все равно! Я уверен, что вы и Курикка провернете это дело в два счета.
Вновь посмотрев на часы он чуть было не застонал: до начала бури оставалось менее сорока пяти минут. В это время встревоженный вахтенный протянул ему телефон:
— Вас просит стюард Парсер, сэр.
— У нас тут вышло небольшое осложнение с пассажирами, — сказал стюард. — Я очень просил бы вас подойти и побеседовать с ними.
— Пошли они все к дьяволу в пасть! Я занят. Зайду в машинное отделение, как только освобожусь.
— Капитан, они не хотят идти в машинное отделение, а устроили собрание в Главной гостиной. И заявили, что не тронутся с места, пока не поговорят с капитаном или его заместителем.
— Но разве они не знают, что капитан и все офицеры…
— Пока нет, сэр. Мне не хотелось сеять панику. Наверное, будет лучше, если вы сами объяснитесь с ними.
— Я иду, — сказал Дон, поднимаясь с кресла.
— Минуточку, капитан, — окликнул его Учальде. — Мы упустили из виду одну важную деталь.
— Ну, что еще? — спросил недовольно Дон.
— Сами посмотрите, — сказал с волнением Учальде, — в теории-то все просто, но на практике управлять такой громадиной… Мы не в силах будем точно произвести коррекцию курса с такой огромной массой. Кто-то должен будет остаться здесь и постоянно производить коррекцию.
— Как же долго будет продолжаться это безобразие? — осведомился Дон.
— Несколько часов, не меньше…
Это значило, что кто-то должен остаться тут на время бури. Этот человек обречет себя на смерть.
— Я понимаю, — сказал Дон, — кто-то погибнет во имя того, чтобы спаслись остальные. Но… скажите мне, разве эта смерть не прекрасна?
Опять сверившись с часами, он убедился, что им осталось меньше получаса. Теперь уж действительно можно считать себя трупами.