Плененная Вселенная

О нен нонтлакат

О нен нонквизако

О никан ин тлалтикпак

Нинотолиниа

Ин манель нонквиз

Ин манель нонтлакат

О никан ин тлалтикпак

Всуе был я рожден,

Всуе было написано,

Что здесь на земле

Я страдал

Но, по крайней мере,

То было нечто,

Рожденное на Земле.

(Песня ацтеков)

Чимал бежал, объятый ужасом. Луна все еще оставалась скрытой утесами, что высились в восточной стороне долины, но свет ее уже посеребрил их края. А как только она поднимется над утесами, ее можно будет разглядеть так же легко, как священную пирамиду среди маиса. Почему он не подумал об этом? Почему пошел на такой риск? Дыхание разрывало ему грудь. Задыхаясь, он продолжал бежать, и сердце его билось громко и гулко, как огромный барабан. Даже воспоминание о Квиах и ее руках, обвившихся вокруг его шеи, не могло прогнать дикого страха. Зачем он это сделал?

Если бы только он успел добраться до реки. Вот ведь она, совсем рядом. Его старые сандалии зашаркали по сухой земле. Он устремился к воде и безопасности.

Далекое свистящее шипение прорезало тишину ночи. Ноги Чимала подкосились от ужаса, и он оказался на земле. Коатлики, существо со змеиными головами! Он погиб! Погиб!

Он лежал, бессознательно цепляясь пальцами за стебли маиса, и пытался привести в порядок мысли и вспомнить слова предсмертной песни, ибо пришло время его смерти. Он нарушил закон и должен умереть – человек не может уйти от богов. Теперь шипение сделалось более громким, и звук его вонзался в голову, подобно ножу. Он не мог заставить себя собраться с мыслями. Но он должен это сделать. Он вынудил себя пробормотать первые слова песни, и тут над гребнями утесов поднялась луна, наполняя долину сиянием и снимая с нее тень. Чимал обернулся и посмотрел назад, туда, откуда пришел, – так н есть, его следы цепочкой вились среди маиса Квиах. Его найдут!

Он виновен, и выхода нет. Табу нарушено, и ужасная Коатлики приближается к нему. Вина лежит на нем одном: он силой заставил Квиах любить его, да, это так. Разве она не противилась? Можно просить богов о милосердии, так было записано, и если они не найдут никаких улик, то возьмут его в жертву, а Квиах может остаться жить. Ноги его были ватными от ужаса, но все же он заставил себя встать, повернулся и побежал назад, к деревне Квилап, которую недавно покинул, оставив за собой цепь следов.

Ужас гнал его вперед, хотя он знал, что попытка убежать бесполезна. Каждый раз, когда шипение прорезало воздух, оно было все более громким. И вот внезапно большая тень накрыла его собственную, бегущую перед ним, и он упал. Страх парализовал его, и ему пришлось бороться с собственными мускулами, прежде чем он смог повернуть голову и посмотреть на то, что его преследовало.