Она лежала, затаив дыхание, осторожно гладя его руку. Потом провела по волосам, осмелилась прильнуть ближе и коснуться губ.
Что ж ему такое интересное снится, если он не хочет оторваться от созерцания этого сна и отозваться на ласки Лидии, которые становились все более смелыми? Пытаясь возбудить его, она возбуждалась сама, ее поцелуи были все крепче, все продолжительней, ее руки и губы совершенно утратили стыд… но Алексей оставался неподвижен, а дыхание его — по-прежнему ровным.
Наконец, потеряв терпение, Лидия схватила его за плечи и встряхнула изо всех сил. Он чуть застонал — наверное, она потревожила раненую руку, — но веки остались по-прежнему сомкнутыми.
Вот вам и Финист Ясный Сокол! В самом деле! В сказке возлюбленная пробудила его, когда заплакала, и ее слезинка капнула ему на руку. Лидия тоже готова была зарыдать от бессилия и безнадежности.
Он спит. Она ему настолько безразлична, что… что…
Что ничто не помогало, вообще ничто, даже самые изощренные штучки были как мертвому припарка для его сонной плоти.
Но это неестественно! Это ненормально! Спящий уже должен был проснуться, если только…
Она всмотрелась в лицо Алексея.
Если только его не опоили чем-то перед сном!
Так-так, занятно… Лидия за ужином не пила взвар. И Фоминична (или Кеша, или Ирина — тот или та, словом, кто заставлял ее спать беспробудным сном две минувшие ночи) могла предположить, что нынче преступные любовники попытаются встретиться вновь — и им это удастся. Ну и были приняты немедленные меры, чтобы обезвредить на сей раз Алексея…
Удалась задумка! Вполне удалась! Ну что за свинство, а?!
Лидия оставила свои сексуальные провокации и теперь просто тихонько лежала, прижавшись к Алексею, иногда смахивая слезы, которые против воли нет-нет да и начинали литься. Но злость ее на Фоминичну или других гипотетических недругов потихоньку проходила. Счастьем было даже просто лежать рядом с ним.
Какая невероятная сила влечет мужчину к женщине, а женщину к мужчине? Страсть? Любовь? Желание? Есть нечто большее, чему не дано имени, но бессмысленно бороться с этой силой. Встречала Лидия мужчин красивее, ярче, даже сексуальней, чем Алексей, но как-то так вышло, что нужен ей только он, он один, только он приводит ее и в исступленный восторг, и в это состояние тихой нежности, в это блаженное оцепенение близости, в которое она постепенно погружается, которое уносит ее, ласково покачивая, в некий чудесный мир… там они вместе, там их ничто не разделяет, это как волшебный сон…
Сон?! Лидия резко села, помотала головой, стряхивая дурман. Ужасно было прослыть лошадкой для домового, но еще ужасней будет, если ее застанут утром в постели Алексея! Ирина этого точно не переживет. И еще вопрос, понравится ли это Алексею…