— «В обратном», вы хотели сказать? — спросил Льюис.
— Этот человек был строительным рабочим; он работал на разных объектах Оксфорда — включая и Экзаменационную Палату; потерял работу из-за кризиса в строительной отрасли; нуждался в деньгах, чтобы содержать семью; ему было сделано чрезвычайно щедрое предложение — пока не знаем насколько щедрое; и он согласился за вознаграждение сыграть — как ему казалось — небольшую роль на Новогоднем празднике в одном Оксфордском отеле. Сомневаюсь, что когда-нибудь узнаем подробности, но…
Сержант Филлипс постучал и сообщил, что задержанный доставлен в комнату для допросов. И Морс улыбнулся. И Льюис улыбнулся.
— Только закончите рассказ, сэр, если получится?
— Воистину, больше нечего рассказывать. Уинстон Грант, вероятно, был очень внимательно проинструктирован, это ясно. Первое, он должен был войти в отель прямо с улицы, ему было необходимо дождаться момента, когда Маргарет Бауман преднамеренно уведет Сару Джонстон посмотреть на надписи в дамском туалете — надписи, которые были делом рук самой Маргарет Бауман. После, я уверен, ему было сказано, чтобы общался с остальными как можно меньше и держался вблизи Маргарет Бауман, чтобы все выглядело так, будто они интересуются больше друг другом, чем тем, что происходит вокруг них. Но он не сумел отвертеться от состязания на самый лучший костюм! Предполагаю также, что ему сказали, чтобы ничего не ел — если сможет сделать это, не привлекая внимания остальных; и помните — в этом ему помог Биньон, который сделал особую схему распределения блюд на столах. Но, Льюис, может быть, мы слишком переоцениваем способ, который был предварительно придуман. Прежде всего, он должен был до конца придерживаться этого обмана: он приложил все усилия, претворяясь черным — несмотря на то, что был и правда черным. И был только один простой способ поддерживать это заблуждение — намазав черным руки — руки, которые и без того были черны — так чтобы каждый, прикоснувшись к нему, поверил бы, что он не черный, а в сущности белый человек. И то же самое, Льюис, он сделал позднее, нарочно оставив нестираемые пятна на видных местах — как например, на лацканах белых пальто, в которые были одеты мисс Палмер и миссис Смит…
— И на белой блузке Сары Джонстон.
— Кремовой, в сущности, — сказал Морс.
Для сержанта Филлипса все происходящее было каким-то déjà vu[22], когда он возобновил свое бдение у двери комнаты для допросов; ноги его все еще болели, глаза вновь осматривали полупустое помещение: деревянный стол, на котором стояла одна пластиковая чашка (полная) и одна пепельница (пока еще пустая); а за столом сидел тот же белокурый, со свежим цветом лица молодой человек, который уже был там накануне вечером — мистер Эдвард Уилкинс.