Спустя несколько минут она стояла на Редклиф-Сквер; и когда она посмотрела с северной стороны на вершину церкви «Сент-Мэри», душу ее охватило какое-то странное и роковое очарование. В середине высокой постройки, среди зубчатых орнаментов, Маргарет увидела плечи и голову молодого мужчины в теплом пальто, который в бинокль обозревал северную часть Оксфорда. Значит, башня была открыта! Она прошла к лестнице через главный вход церкви и на минуту обернулась, всматриваясь в куб Редклиф-Камеры позади себя. Она заметила надпись на верхней ступеньке: Dominus custodial introitum tuum et exitum tuum[19], но так как не знала латыни до нее не дошла скрытая ирония этих слов. «БАШНЯ ОТКРЫТА» было написано заглавными буквами на табло для информации у входа; а внутри за столом, устланным путеводителями, почтовыми открытками и брошюрами с христианской литературой, сидела женщина, которая уже поняла, что Маргарет Бауман хочет подняться наверх, так как протянула ей коричневый билет и попросила 60 пенсов.
Несколько деревянных ступеней вели на первую площадку, где на одной из запертых дверей висела табличка, информирующая посетителей, что здесь была Старая библиотека — самая первая в университете — где некоторые книги, собранные первыми учеными, имели такую ценность, что были прикованы цепями к стенам. Маргарет редко проявляла интерес к церквам или другой старине; но сейчас поняла, что разглядывает листок, который ей дала женщина на входе:
Когда Мария стала королевой и Англия вернулась к римскому католичеству, архиепископ Кранмер и двое из его сподвижников, Латимер и Ридли, были осуждены в «Сент-Мэри» за ересь. Латимер и Ридли были сожжены на костре. Сам Кранмер, после того как официально покаялся, был возвращен в «Сент-Мэри» и осужден на смерть. Он сгорел на костре во рву у Баллиол-колледжа, держа высоко над пламенем в правой руке написанное им отречение…
Маргарет посмотрела на свою правую руку с пятном от чернил у основания пальца и подумала о мучительном искуплении, которое Кранмер искал и с радостью принял за свои прошлые слабости. Одна слезинка быстро скатилась по ее щеке, она вынула белую бумажную салфетку из сумки и промокнула глаза.
Лестницы — уже железные и без перил на двух последних площадках — вели на крышу к боковому пределу. Она почувствовала себя освеженной чистым воздухом, когда поднялась еще выше, к колокольне; мужчина с биноклем и развевающимися на ветру волосами как раз спускался по витой каменной лестнице, ведущей с верха.
— Не поднимайтесь слишком высоко! — любезно проинформировал ее он. — Сильно дует. И скользко. Будьте внимательны!