У него были нежные руки. И так давно она не чувствовала ласкового мужского прикосновения.
— Меня флирт не интересует.
— А меня интересует очень, но мы можем пойти на компромисс. Давай постараемся стать друзьями.
— Я плохой друг.
— А я хороший. Почему бы нам не принести и матрас, чтобы ты хорошо в эту ночь выспалась? — И Кейд направился к двери.
Она ведь твердо решила, что ни с кем не будет говорить об этом. И не с ним, конечно. Ни с кем, пока не будет готова. Пока не окрепнет и не получит подтверждение. Но желание высказаться распирало ее.
— Кейд, ты никогда не спрашивал. Ни тогда, ни теперь. Ты никогда не спрашивал, как я узнала.
Он повернулся и молча уставился на нее. У Тори мгновенно вспотели ладони. Она обхватила себя за талию.
— Ты никогда не спрашивал, как я узнала, где ее искать. И как я узнала о том, что случилось. Некоторые думают, что я была с ней в ту ночь. Думают, что я убежала и бросила ее. Что я ее бросила!
— Но я так не думаю.
— А те, кто мне поверил, решили, что я ее сглазила, стали меня сторониться и не позволяли своим детям играть со мной. Они перестали смотреть мне в глаза.
— Но я всегда смотрел, Тори, и тогда, и теперь смотрю.
Она вздохнула, стараясь немного успокоиться.
— А почему? Если ты можешь поверить, что во мне есть нечто такое , почему ты не отступишься от меня? Почему все время приходишь? Ты хочешь, чтобы я предсказала тебе твое будущее? А я этого не могу. Или ты ждешь от меня каких-то деловых советов? Напрасно.
Лицо ее вспыхнуло, глаза потемнели от бурных чувств. И самое заметное из них было чувство гнева.
Кейд не собирался подыгрывать ее настроениям или, во всяком случае, делать то, что она от него ожидала.
— Я предпочитаю жить нынешним днем, не загадывая на будущее, — спокойно сказал он. — И у меня есть специальный служащий, который ведет мои дела. Неужели тебе не приходило в голову, что я приезжаю, потому что мне приятно на тебя смотреть?
— Нет.
— Тогда ты, значит, первая и единственная из женщин, начисто лишенная тщеславия. Не повредило бы иметь хоть чуточку. А теперь… — И он сделал многозначительную паузу. — …Ты хочешь, чтобы я принес матрас, или поразишь меня, сказав, что я ел на ленч?
Разинув рот, Тори глядела, как он вышел во двор. Неужели он просто-напросто обратил все в шутку? Люди или насмехались над ней, или многозначительно таращили глаза. Или предусмотрительно сторонились ее. Иногда к ней обращались с просьбой решить проблемы, отвести от них несчастье. Но еще никто, насколько она помнила, над этим не шутил.
Она расправила плечи, чтобы снять напряжение, и пошла за ним — помогать нести матрас.