Лани плюнула в сторону – чтобы ее слюна не осквернилась прикосновением к этому отвратительному похотливому существу – и ответила ругательством, из тех, что бросают люди, когда боль терпеть уже невозможно. И с мстительным удовольствием увидела, как перекосилась рожа святоши, словно он сглотнул что-то непотребное.
– На костер ведьму!
– В огонь! – неслаженно откликнулась толпа. – Жги, жги!
Староста подал преподобному факел. Тот зашлепал губами – молился, – но за гулом толпы слов было не услышать. Лани скользнула взглядом по толпе. Горящие в праведном гневе глаза, перекошенные рты, сжатые в кулаки руки. «Людями остаться», да, дядька Шарап?
Где-то далеко в лесу завыл в скорби волк. Чапа! Он не придет, волки боятся людских толп, да и огня тоже боятся. Но он с ней, сочувствует, скорбит… Маленькое серое сердце рвется от горя. Волк – хороший человек. Верный друг. А люди…
Священник закончил молиться.
– Сим предаю ведьму злокозненную в руки Творца для Суда его и наказания посредством пламени огненного, ибо огонь – свят, он очистит душу ея от скверны…
– Жги, жги ведьму, – ревет толпа.
Факел коснулся груды хвороста. Тот откликнулся радостным треском. Маленькие язычки пламени заплясали у ног Лани.
Все! Уже не свистнут стрелы удалых разбойников, которых она тоже когда-то врачевала. Не примчится в последний миг сияющий рыцарь на белом коне. И премудрый маг не явится в огненном столбе, чтобы отвязать ее. Все. Это – смерть…
Перед глазами девушки пробегала ее короткая жизнь. Вязанка трав под потолком хижины. Ее детский еще голосок: «Тетя Мафья, а оборотни взаправду бывают?» – «Бывают, солнышко, и взаправду бывают». – «Вот бы мне одного встретить!» – «А тебе-то он зачем?» – «Интересно ведь, какие они? А вдруг совсем-совсем не злые?»
Нож, свистнув в воздухе, вонзается прямо в центр мишени. Голос дядьки Шарапа: «Молодец, светлячок. Ловко! Теперь двумя сразу попробуй».
Деревенская улица. Стайка ребятишек, метнувшаяся врассыпную при ее приближении. «Ведьма, колдунья – злючка и лгунья!» Детская обида, слезы на глазах. Один – не побежал. Застыл посреди улицы, в глазах – страх и любопытство. «А ты что не побежал?» – «А я тебя не боюсь. Я вообще никого не боюсь». – «А вот я тебя как заколдую!» – «Не… Ты не умеешь. Ты еще маленькая». – «А зовут тебя как, герой?» – «Добрел». – «А меня – Лани…»
Ночное болото. Свистящий шепот упыря. Серебряный нож в руке. «Я не в твоей власти. Убирайся!» Тоскливый вой волка, почуявшего свою смерть. «Не бойся меня, серенький. Я не причиню зла. Давай-ка освободим лапку и перевяжем… Тише, не рычи. Будет больно, но ты потерпишь, правда? Ты же сильный и храбрый, да? Чапа, хороший…»