Она встала, и колли тут же насторожилась.
— Что ж, — произнес я. — Я не возражаю. Ступайте домой, а мы с Солом обратимся в полицию и в ФБР и честно расскажем обо все, что я видел, а Сол слышал. И не думайте, что вам удастся оправдаться. У нас такие репутации, что нам верят на слово.
Они переглянулись. Потом дружно, как по команде, посмотрели на меня.
— Мы поедем к мистеру Вулфу, — пробормотала женщина.
Хитс огляделся по сторонам, словно надеясь, что кто-то подоспеет на выручку, потом нехотя кивнул.
— Очень благоразумно с вашей стороны, — похвалил я. — Иди вперёд, Сол. К выходу на Восемьдесят шестую улицу.
Колли мы оставили на попечение Херба в такси напротив дома Вулфа. Ещё никогда собака не переступала порог нашего жилища, и я не собирался нарушать это правило ради пса, не питавшего ко мне симпатии. Херб, по моему совету, поднял в машине перегородку.
Я отпер дверь своим ключом, впустил всю компанию, завёл парочку в гостиную, где оставил Сола приглядывать за ними, а сам прошел через смежную дверь в кабинет.
— Всё в порядке, — сказал я Вулфу. — Они здесь. Теперь ваш черед.
Вулф, громоздившийся за своим столом, отложил в сторону очередную книгу и спросил:
— Миссис Рэкил?
— Да. Они сидели на лавке, рядом лежал пес, а Сол притаился за кустами и что-то услышал — не знаю, что именно. Я предложил им на выбор полицию, ФБР и вас, и они выбрали вас. Она, по-видимому, надеется, что сумеет откупиться. Привести сначала Сола?
— Нет. Приведи их.
— Но Сол может сказать вам…
— Мне это не нужно. Или, если я… Посмотрим.
— Привести Сола вместе с ними?
— Да.
Я вышел в гостиную и пригласил их заходить. Миссис Рэкил уселась в красное кожаное кресло, так плотно сжав губы, что их не было видно. Физиономия Хитса вообще ничего не выражала, но по такой круглой и одутловатой ряшке, как у него, совершенно нельзя судить о чувствах, даже если очень постараться. Сол примостился было на кресле у дальней стены, но затем по просьбе Вулфа пересел поближе к моему столу.
Миссис Рэкил тут же перешла в наступление. Она заявила, что от возмущения не находит слов. Надо же — шпионить за ней, да ещё и угрожать её собаке! Позорно и неслыханно. Она этого не потерпит.
Вулф позволил ей выговориться, а потом сухо заметил:
— Вы меня удивляете, мадам. — Он потряс головой. — Несёте всякий вздор о попранных правах, когда сами находитесь в смертельной опасности. Разве вы не понимаете, что я сделал? Не отдаёте себе отчёта в том, в каком положении оказались?
— Это вы несёте вздор, — хрипло выпалил Хитс. — Нас доставили сюда под угрозой. Фактически — силой. По какому праву?