– Я хочу сказать, Гудвин, – вмешался Боуэн, – что я рассматриваю этот вариант как чрезвычайно важный, и сделать это просто необходимо. Вы понимаете меня?
– Ну, господа, – сказал я несколько патетически, – у вас не нервы, а просто канаты какие-то. – Я обвел всех взглядом. – В прошлый вторник, шесть дней назад, я сидел на скамье в этом самом здании с наручниками на руках. Вы, может быть, помните и то, как Вульф был отконвоирован на Леонард-стрит, и знаете, как он к этому отнесся. Под влиянием происшедшего он объявил меня своим клиентом. И я за это ухватился. Ему пришлось решиться на какие-то действия, а я, желая помочь ему, вытащил Сару Джеффи на это совещание. И вот что из этого получилось.
Смерть Сары окончательно вывела меня из равновесия, и я допустил ошибку. Я попросился работать с вами. Думал, что, действуя таким образом, буду по крайней мере занят и, возможно, чего-нибудь добьюсь.
Ну, и каков результат?
Теперь Вульф огрызается, как щенок, и вам это хорошо известно. И все же вы решили обратиться к нему через меня с просьбой пойти вам навстречу. Но вам-то уж он, конечно, ответит «нет».
Как мне кажется, я тоже услышу от него это «нет», если даже очень попрошу его об этом. Выбирайте, что лучше, откажет он вам или мне.
– Но мы хотим, чтобы он сказал «да», – заявил Скиннер.
– Я тоже желал бы этого, но не думаю, что добьюсь успеха. Вы настаиваете, чтобы я все же попытался?
– Да.
– Когда?
– Как можно скорее. Мы можем собрать всех здесь уже через полчаса.
Я посмотрел на часы. Было без десяти девять. Я ещё мог захватить Вульфа до того, как он поднимется в оранжерею.
– По какому телефону мне позвонить?
Скиннер указал на один из пяти стоявших у него на столе аппаратов. Я набрал номер и вскоре услышал голос Вульфа.
– Это Арчи.
– Ты уже позавтракал?
– Да.
Я отметил про себя, что его голос не звучал уже так раздражённо, а мне были прекрасно знакомы тысячи оттенков его голоса. Поэтому одно только короткое «да» уже вдохновило меня.
Вульф добавил:
– Фриц сказал мне, что ты заходил.
– Да. Мне необходимо было вымыться и переодеться. Но сейчас я звоню вам по поручению граждан штата Нью-Йорк.
– Вот как!
– Я выступаю как представитель внушительного сборища в лице комиссара полиции, окружного прокурора, набора различных инспекторов и заместителей инспекторов, не говоря уже о сержанте Стеббинсе. Я говорю из личного кабинета комиссара Скиннера. Вы его знаете, а в этом кабинете и сами были. Я провел здесь несколько дней и ночей и обрел некое чувство товарищества… Я верно произнес это слово?
– Почти.
– Хорошо. Так вот, теперь меня все высоко ценят в этом заведении, начиная от комиссара и кончая лейтенантом Роуклиффом, который старается держаться от меня на расстоянии. Итак, имея к вам просьбу, они оказали мне честь передать её вам. Все они сейчас присутствуют здесь, и вам следовало бы видеть, как они смотрят на меня.