Услышав подобное, Зиновий от злости даже покраснел. Он не представлял, что Сонька в состоянии так яро защищать свою позицию. Он не знал, верить ей или нет, но точно знал, что если она и вправду имеет компромат на него, то тюрьмы ему уже не избежать.
— Кота, завалили за то, что он любил жалом своим чесать, и много лишнего наговорил! Мало знаешь, пан Плышевский — крепче спишь! — Сказала Сонька, с такой убедительной наглостью, что у начальника охраны задрожали руки.
— О, видишь! Девка, Михалыч, прикрылась со всех сторон! Хрен ты, к ней подъедешь на гнилой козе! Я же говорил тебе, что она не блефует! — сказал Зиновий, Плышевскому. Поэтому не будем больше будить русского медведя. Пусть идет работать. Дело по Коту, когда закроют, там видно будет.
Сонька, в душе торжествовала победу. Это было временное перемирие и Плышевский сделает все, чтобы убрать ее, как свидетеля. Сонька понимала это, поэтому и шла ва-банк. Терять ей кроме своей жизни было нечего, но в ней жила уже другая жизнь, которая не должна была угаснуть.
Меер, чувствовал, что Сонька держится достойно и смело, что говорило о неуязвимости. Можно было закрыть ее в подвале, расчленить на мелкие части и спрятать в лесах московской области, но следственный комитет сидел на хвосте уже больше полутора месяцев. Меер чувствовал дыхание северных лагерей за своей спиной, поэтому не хотел еще больше накручивать себе срок. Он открыл сейф достал из него деньги и положил перед собой на стол.
— Извините Стефания Владимировна, такие проверки мы устраиваем почти всем работникам нашего банка. Я хотел бы за вашу работу выдать вам премиальные. Вот здесь двадцать тысяч долларов. Хотите, можете забрать, а хотите пусть лежат в моем сейфе. Здесь будет надежней. Люблю работать с надежными людьми.
Сонька, словно пешка, прошедшая в ладьи, была в это мгновение вся на куражах. Она взяла деньги и улыбаясь Казимиру Плышевскому, положила их себе в клатч.
— Так будет надежней! Я могу идти к гостям, — спросила она босса? — Так выпить хочу Зиновий Михайлович, аж шкура по швам моим трескается вся.
— Да пожалуйста Стефания Владимировна, — ответил Меер, и поцеловав ей ручку, проводил до двери.
Зиновий достал сигару и, откусив кончик, закурил.
— Вот же сука, как крепко она нас за жабры ухватила. Дрянь какая! — Негодовал Меер расхаживая по кабинету. — И заметь Никитич, какая у нее выдержка. Ни один мускул не дрогнул на её лице. Что будем делать?
— Мочить будем суку! — ответил Плышевский, переходя на украинский язык. Шкода зараз не можна на хвості мусорів цілий кримінальний відділ північно-західного району. А якщо вони ще спецназ підтягнут?