— Я здесь, — сказал он майору, обозначив свое присутствие за его спиной.
— Ты Санников в своем духе. Не надоело еще играть в шпионов? — сказал Ковалев, стоя в очереди.
— Мне драники с мясом, борщ и сто пятьдесят водки. Я займу столик, там и поговорим, — сказал Валентин и исчез в зале, заняв освободившийся столик. —.
— Ты, что совсем Валентин из ума выжил? На хрена тебе вся эта конспирация? — спросил Ковалев, расставляя тарелки с обедом.
— Я же тебе говорил, что меня хотят убить, или ты думаешь, я шучу?
— Ты, наверное, сошел с ума. На вот держи свою ксиву, — сказал майор и под столом протянул Валентину паспорт.
Валентин спрятал паспорт во внутренний карман и, достав папку, протянул ее Ковалеву.
— На, вот, держи. Кабы, не нужда, я бы давно ее сжег, а пепел бы развеял по ветру.
— Я так и сделаю. У меня на работе есть резчик для бумаг. А потом отправлю на макулатуру, — спокойно ответил Ковалев.
— Ладно, Леша, ты меня выручил. Спасибо тебе. За твое здоровье.
Валентин отпил половину водки и занюхав, послевкусие хлебом, с аппетитом навалился на борщ.
— Так ты сейчас где? — спросил Ковалев.
— Я Леша, в Питер перебрался. Хочу там счастья попытать. Может дворником каким устроюсь, а может таксистом, — сказал Валентин, пристербывая первое. — Меня уволили по здоровью а пенсию мне дали двенадцать тысяч. Попробуй прожить на такие деньги. А тут еще этот геморрой. Теперь меня и менты ищут и бандиты. А с новым паспортом я Леша, буду как неуловимый мститель.
— Что мстить будешь? — спросил майор, доедая суп.
— Кому? Киллеру? Да пошел он в задницу. Прятаться буду пока не устаканится.
— Да нет, своему начальству будешь мстить, — сказал Алексей Ковалев и принялся за второе блюдо.
— Да и хрен с ним с начальством! Бог им судья! — сказал Валентин и допил водку. — Я уж теперь сам свою жизнь делаю. Родина меня и так без глаза и без работы оставила.
Циклоп поднялся из-за столика, и сунув майору пятьсот долларов, на прощание сказал:
— Не поминай Леша, меня лихом. Ты уж извиняй если что. Дай бог нам больше не встречаться.
Валентин пожал руку майору и вышел из кафе. Морозный воздух свежестью наполнил ему легкие, от чего Валентин испытал какую-то легкость и свободу от свалившихся на него фобий. Валентин достав сигарету и закурил. Через минуту следом за ним вышел Ковалев. Майор тоже закурил, и прощаясь, последний раз протянул Циклопу руку. Ни один, ни другой не заметили, как подполковник Елена Васильевна Скорошевская смотрит на них сквозь оконное стекло «Русского дворика». Нет, это не было предательством Ковалева. Это была та банальная случайность, которая коренным образом ломает не только судьбы людей, но и хорошо проработанные планы. Подполковник, держа в памяти недавнюю встречу с Селезневым увидела, как Валентин, подняв воротник, шел по улице. Она не могла ошибиться. Ведь он проработал в ее отделе почти десять лет. Елена Васильевна узнала бы его из сотен и даже тысяч человек. Как опытный опер, она незаметно проследовала за Санниковым. Тут — то она и стала свидетелем встречи с майором Ковалевым, зафиксировав их обмен на камеру мобильного телефона.