— Не понравилось? — Еще одна пачка упала в огонь, наполняя помещение резким запахом и дымом.
— Немедленно прекрати! — Генрих был просто в ужасе от такого святотатства! Его гроссбух, его записи! — Я вспомнил! Вспомнил! Только затуши пламя!
Гость ловким движением набросил на огонь ковер и потоптался на очаге сверху.
— Так что ты вспомнил?
— Несколько лет назад ко мне обращался один мутный тип, просил оценить подборку вещей. Толкнул пару картин, а затем исчез. Он описывал золотой амулет на цепочке, граммов в двести, обещал принести.
— Где он?
— Сдох. Снабжал одного нарка дозами, видимо, и сам не удержался. А там — пожар. Сгорели оба, вместе со всем добром, — фыркнул ростовщик.
— Металл не горит, — напрягся гость.
— Да не знаю я, где эта пластинка! Нет продавца — нет интереса. Может, местные подобрали. Может, родичи, мне откуда знать? — всплеснул руками хозяин.
— Имя продавца? Где был пожар? — Странный посетитель вновь достал спички и подошел к стеллажу с бумагами.
— Убери огонь! Сейчас, у меня все было записано, — побежденно произнес Генрих, довольно шустро нашел нужную страницу в своем ежедневнике и аккуратно выписал информацию на отдельный листок.
Мужчина в плаще довольно кивнул.
— Сколько я тебе должен?
— Шесть золотых за беспокойство, по десять за охранников, один за информацию, четыре за ковер и восемь за бумаги. Итого пятьдесят девять, — мстительно проворчал Генрих.
— Держи, тут шестьдесят. — Клиент бросил кошелек на стол и двинулся на выход.
Генрих тщательно пересчитал монеты, придирчиво рассматривая грани, затем взвесил и с довольным видом отправил в тайную секцию ящика. Положительно, день начался очень удачно.
— Одди, почисти тут! — распорядился он, зная, что где-то за стенкой его порученец аккуратно возвращает бомбу в безопасное состояние. Имея дела с серьезными людьми и деньгами, приходится быть готовым ко всякому, в том числе самому плохому исходу переговоров. — И найми еще четырех охранников.
Некоторые события хочется приблизить как можно скорее, и далеко не все они из числа приятных. Иных ждешь только для того, чтобы пережить, перешагнуть, выбросить из головы и идти дальше. Беседа с няней была из их числа — перед строгим взглядом я терялся, неловко переминался с ноги на ногу и совсем не знал, можно ли уже начать каяться, что не появлялся целую неделю. Или, может, есть иные причины для ее гнева, так что стоит повиниться еще и в них, чтобы комплектом выдать искреннее раскаяние, получить выговор и облегченно вздохнуть. Марта молчала.
Мы находились в гостиной Томаса — по крайней мере, меня сюда вели. Теперь помещение совсем не походило на то, что я помнил из последнего визита. Возможно ли за неделю сменить декоративные ткани на стенах, поменять занавеси в тон, обновить мебель и выбросить наконец старый аквариум, рыбы в котором не было изначально, а от пауков избавились год назад? Вполне возможно — если хозяйка беременна, а хозяин очень не хочет ее расстраивать.