— Идет! — отчетливо, но негромко произнес один из пятерки.
— Как на отца-то похож, — шепнули ему в ответ.
— Фил, вали на телеграф, отстучи нашим, — приказал третий, делая шаг в сторону решетки.
— Победную? — уточнил Фил.
— Не торопись пока, — после заминки ответили ему. — Просто «нашли, ведем сопровождение цели». Что-то он не торопится подходить.
И точно — парень, появившийся возле центральной двери в здание Академии, совсем не горел подходить к «дядюшке». И это при том, что сам «дядюшка» отыгрывал вполне терпимо — пытаясь дозваться до троюродного племяша солидной монотонной речью. Никакой театральности и резких движений — обычное перечисление обстоятельств и описание родителей. Вполне достаточно, чтобы сирота заинтересовался. Но Цель продолжала стоять на месте, цепким взглядом оглядывая территорию, вглядываясь в лица пятерки и совсем не интересуясь новообретенным родичем. В итоге парень просто развернулся и быстрым шагом скрылся внутри!
— Ладно, пойду докладывать, — вздохнул Фил, разворачиваясь в сторону города.
Быстрого решения проблемы не получилось — и оставшиеся пять человек сошлись полукругом, одинаково недовольно разглядывая высокое строение за решеткой.
— Может, подождем? — лениво протянул высокий блондин.
— Ага, лет шесть, пока его госпожа не закончит учебу.
— Заметил он нас. Надо было подальше отойти, — меланхолично констатировал еще один, закрывая полой шляпы и левой рукой разожженную сигару.
— Странный он, — поддакнул его сосед, одалживая у того огонек для своей папиросы.
— Постучимся? — Вопрос повис в воздухе, пресекая бестолковый треп.
— Не слишком нагло? Все же академия. Детишки там непростые.
— Ты видел, что в городе происходит?
— Под такой бардак все списать можно, — поддакнули вслед.
— Не ждать же шесть лет, в самом деле. — Третий голос обозначил перевес большинства.
— Тоже верно, — согласился сомневающийся.
— Давайте постучим, — приговорил пятый, вынося окончательное решение.
Пятерка избавилась от сигарет и с видом серьезным и сосредоточенным разошлась на расстояние вытянутой руки друг от друга, выстраиваясь половиной ровного круга — открытой стороной в сторону входа. В установившейся тишине раздался четкий и размеренный ритм, выбиваемый каждым из пятерки каблуком правого ботинка — поначалу разрозненный, через десяток секунд он звучал едино, словно сердце коллектива, одно на всех. И под этот ритм каждый из пяти стал плести руками свой узор, рождая в воздухе перед собой объемную руну в две ладони высотой, неторопливо вращающуюся вокруг своей оси. Разного цвета — от светло-синего на левом краю до ярко-красного у мужчины на самом правом, — они медленно теряли свою скорость и приближались к центру, пока не объединились в единый пятигранный символ, алой стороной к цели. С сильным выдохом пятерка выдвинула от себя сцепленные между собой ладони, словно отталкивая фигуру от себя, — и та дрогнула, медленно, но с каждым мгновением все быстрее двигаясь в сторону ограды. Пока не полыхнула ослепительной вспышкой, обратившись рукотворным цунами алой воды, рухнувшим на ограду. Трехметровая волна цвета крови с легкостью снесла решетку, замерла, вскипая пенными бурунами на щитах, — но с неукротимостью селевого потока преодолела и их, напоследок в мгновение пробив широкий проход в самом здании насквозь, до зеленой травы внутреннего двора. Со стоном рухнула вниз декоративная отделка, раздались запоздалые крики из здания, а пятерка убийц уже шагала по покореженным плитам внутреннего двора. Там, за провалом внутренней стены, пытаясь отсрочить неизбежное, бежала их Цель.