В целом история укладывается в предложенную Фраем модель мифа комедии, а не квестового мифа романтики. Во-первых, хотя опустошительная засуха придает рассказу трагическую окраску, попытка заставить противника разобрать запруду не выглядит столь впечатляющей, как конфликты, обычно встречающиеся в фэнтези; в какой-то момент Дунк называет это дело «идиотским соперничеством». Непродолжительные попытки Дунка подготовить крестьян сира Юстаса к возможной битве открывают их комическую непригодность к военной службе, а когда Дунк отказывается взять с собой Эгга к леди Роанне, тот за спиной у хозяина убеждает сира Юстаса потребовать его присутствия, и Дунк уныло жалуется, что его «провел десятилетний мальчишка», в очередной раз подтверждая собственную глупость. Дунк выигрывает заключительную схватку, однако это неуклюжее событие происходит посреди ручья и полностью лишено рыцарского блеска. Кроме того, выясняется, что сама схватка ничего не значит, и вопрос решает неожиданная и нелепая свадьба, которую Фрай называет «самым обычным» комедийным финалом. Свадьба также являет собой пример «манипуляции» и «невероятного перехода», часто имеющих место в конце комедии.
Однако несмотря на в целом комический дух, некоторые аспекты «Присяжного рыцаря» указывают на смещение в сторону более мрачного мира романтики. Во-первых, хотя фактические сезоны не всегда соответствуют метафорическим (согласно теории Фрая), следует отметить, что события этой истории разворачиваются летом, не весной, а на свет выходят зловещие вопросы династического наследования: участие сира Юстаса в попытке свергнуть короля Дейерона II становится ключевым элементом сюжета. Кроме того, сир Юстас – старик, живущий прошлым, постоянно повторяющий рассказы о давних битвах и вспоминающий о статусе своей семьи, когда-то гораздо более высоком, чем теперь; как пренебрежительно отмечает его рыцарь сир Беннис, старик непрерывно твердит о том, «как велик он был раньше». Его поведение отражает «крайне навязчивую ностальгию», которую Фрай считает атрибутом романтики, не комедии, и в дальнейшем на примере сира Юстаса мы видим, сколь губительной может оказаться такая склонность: одержимый воспоминаниями о более счастливых днях, сир Юстас забывает поддерживать силы, способные сражаться на его стороне, и Дунку приходится иметь дело с неподготовленными, отобранными в спешке крестьянами, в результате чего утрата рыцарем ручья, столь важного для его поместья, становится почти неизбежной.
Однако в конце концов сир Юстас наверстывает упущенное и возвращается в настоящее, соглашаясь с мнением леди Роанны, что «мир меняется», а женившись на ней, создает невероятный взаимовыгодный союз. В этом можно увидеть послание авторам приквелов: хватит корпеть над прошлым ваших миров, пора возвращаться к настоящему. Разумеется, не поговорив с Мартином, мы не можем утверждать с уверенностью, что он хотел сказать именно это или что он таким образом отреагировал на просьбы уставших от приквелов фанатов. Однако если писатель испытывает необходимость защитить создание приквелов, есть два возможных способа: признать, что в силу обязательств автор, взявшийся за приквелы, должен сперва закончить основную историю либо сделать приквелы более серьезными, встроить их в основной цикл, чтобы они не казались легковесными отступлениями.