Он повернулся ко мне:
— Сможет она встретиться с Ниро Вулфом сегодня вечером?
— Да, конечно, но сейчас было бы лучше.
— Сейчас она устала.
— Да, да, я страшно устала. — И тут же резко сбавила тон, который вновь стал каким-то нерешительным. — А все виновато это кошмарное дело… Я вся измучена… Да, после обеда будет удобнее. Скажите, пожалуйста, адрес.
Я достал из бумажника карточку и протянул ей.
— Кстати, мне это кое о чем напомнило… Во время совещания в офисе мистера Бииба в прошлую пятницу Обри положил одну из своих рекламных карточек на стол адвоката и оставил её там. Может быть, одному из вас, случайно, известно, что с ней произошло?
Миссис Севидж, не раздумывая, выпалила:
— Я помню, как он доставал карточку, но мне…
— Помолчи! — рявкнул Дик, сжав её руку так сильно, что она поморщилась от боли. — Иди наверх!
Она попыталась высвободить руку, убедилась, что у неё ничего не получится, и уставилась на сына гневным взглядом, но и это не помогло. Его глаза смотрели на неё яростно и требовательно. И она смирилась. Её порыва хватило на четыре секунды. Когда он повернул её лицом к выходу, она не сопротивлялась, молча прошла к лестнице и стала подниматься наверх.
Дик подошёл ко мне и сказал зло:
— Что вы там мололи о карточке Обри?
— Обри оставил одну из своих рекламных карточек на столе Бииба, — спокойно сказал я.
— Кто вам это сказал?
— Обри.
— Да-а? Этот тип, которого обвиняют в убийстве? Назовите кого-нибудь понадежнее.
— Охотно. Бииб это подтверждает.
Дик фыркнул.
— Эта мерзкая гнида? Эта гадина?
Он поднял руку, намереваясь хлопнуть мне по плечу, но я быстро отступил назад.
— Послушайте, вы, если вы и ваш босс воображаете, что сумеете состряпать лазейку для Обри, я не стану вам мешать при условии, что вы откажетесь от своих попыток втянуть в свою игру мою матушку или меня самого. Ясно?
— Я просто хочу знать…
— Вам всё ясно?
Я усмехнулся:
— Не всё… Чего вы так боитесь?
Он сжал кулаки, но не пустил их в ход. Подошёл к двери, распахнул её и грубо рявкнул:
— Выход здесь!
Поскольку я задерживаюсь в тех местах, где меня не желают видеть, только тогда, когда имеется шанс что-то выиграть, я воспользовался сомнительной любезностью Дика Севиджа и вышел из дома на боковую дорожку.
Я почти перестал рассчитывать на успех. Вернувшись снова на Парк-авеню, где к этому времени у меня с лифтёром установились чуть ли не приятельские отношения, я услышал от него, что миссис Хорн вернулась домой. Он сообщил ей, что мистер Гудвин заходил несколько раз и снова вернётся, на что она распорядилась сразу же послать меня наверх.