Словно тучи в день осенний
Надвигаются иранцы.
Как на дне морском песчинок,
Сосчитать их невозможно.
Слышен рокот, словно волны
Разлились живого моря,
Разлились – вот-вот затопят
Наши горы, наши гнезда!
Блещут ратные доспехи,
Копий вырос лес дремучий.
То идут на нас афганцы,
С ними курды и трухменцы,
Посредине выступают
Силачи-мазандаранцы.
Это шахова пехота
Все с лица земли стирает!
Перед нею врассыпную,
Но готовые для битвы
Идут стройные красавцы —
То стрелки Азербайджана.
Весь Иран на нас поднялся,
Реют шаховы знамена!
Столько их, что даже мулла
Не сочтет с утра до ночи.
Все равнины на предгорьях
Затопили орды злые.
Во главе их «всепобедный»
Шах Надир – «Гроза Вселенной».
С ним Шахман, изменник подлый,
От которого и дети,
Сыновья, его любимцы,
Отказалися навеки,
Изгнан был Шахман презренный.
На родимые аулы
Ради мести за обиду
Он привел теперь иранцев.
Пусть проклято будет чрево,
Что его в себе носило!
Пусть сосцы прокляты будут,
Что изменника вскормили!
Пусть его презренной кровью
И кинжал не обагрится!
Пусть умрет он, как собака,
Проклинаемый в аулах!
Надвигаются иранцы.
Вот пред ними наши горы.
Топот ног людских и конских
Заглушает рев потоков.
Ой, беда, родные горы!
Как бы с места вас иранцы
Не подвинули, чтоб в море
Побросать вас вместе с нами!
Вот пришли, пришли и стали.
Шах Надир с Шахманом подлым
Из долины смотрят зорко
На утесы, на вершины.
Говорит Надир Шахману:
– На подоблачных высотах,
Где орлы одни летают,
Вижу я людей каких-то.
Верно, страх передо мною,
Пред моей великой силой,
Нет которой равной в мире,
Их загнал на эти кручи!
Отвечал изменник шаху,
Потупляя долу очи:
– Нет, не страх туда загнал их
Пред твоей великой силой!
Страх сердцам их неизвестен,
Битва – радость им и счастье.
Берегися, повелитель:
Там ты видишь андалалцев,
То гнездо над облаками
Не орлам приютом служит,
Чох – аул-то андалалский.
Берегись, «Гроза Вселенной»!
Шах Надир, «Гроза Вселенной»,