— Мне нравится, что он остепенился наконец. И пусть поскорее находит жену, а не распутничает. В чём же у них дело застопорилось?..
— Феодора ждёт, когда с Цимисхия будет снята опала.
— Пожалуй, это будет вернее.
Он потребовал вернуть указ, велел его похерить:
— Довольно обо всем этом…
Царица ластилась к нему сильнее, чем когда-либо. Василевс был счастлив. Феофано принадлежала ему не только телом, но и духом. Она сейчас обезоруживала его всем: видом, полным покоряющего огня и страсти, роскошной волной черных кудрей, искромётным остроумием и бесконечной весёлостью.
— Кроме того, и заслуги его перед тобой не малые, — сказала она.
Царица намекнула ему на то, что без Цимисхия он не овладел бы троном… Это сейчас было неприятное напоминание, ибо воскрешало в памяти факты полководческой зрелости Цимисхия, его популярности в войске, его ум и мужество…
— Всё-таки это — опасный человек, — сказал василевс, и нахмурился…
Царица тут же пустила в ход все свои уловки и погасила мрак его души.
— Кого ты испугался? Отставного доместика? Стыдись! Неужели ты стал трусом? Везде тебе чудятся заговоры, измены, предательства, мятежи. Но если даже и были бы мятежи, измены, заговоры — вот тебе моя клятва: я не покину тебя, не уйду из дворца, я умру рядом с тобой, умру василисой.
Никифор был в восторге. Он окончательно успокоился. Жена на этот раз его умилила своей любовью, преданностью, готовностью к жертвам ради него.
— Государь мой, — произнесла со слезами благодарности на глазах царица, — из Болгарии приехали невесты моих малолетних сыновей… Я пойду угощать их. А ты не запирай дверей и отошли постельничьего, пусть спит… Я опять приду к тебе на ночь, и мы проведём её в ещё более сладком блаженстве.
Но Феофано не пришла к мужу. Около полуночи она вывела из потайной комнаты заговорщиков, сподручных Цимисхия и увела их винтовой лестницей на крышу. Они были вооружены. Царица удалилась в покои, а заговорщики остались на крыше…
Глава XXIII.
ОН ВСЕХ ПОБЕДИЛ, КРОМЕ ЖЕНЩИНЫ
В эту ночь по Золотому рогу плыла лодка. В ней сидело несколько вооружённых человек. Они усердно гребли и гнали лодку вдоль берега. Дул холодный северный ветер, был декабрь 969 года. Лодка напористо прорезала гребни волн и стремительно двигалась в направлении Священных палат. И вот остановилась недалеко от царского дворца. Люди бесшумно высадились, стряхнули с себя мокрый снег и огляделись. У них в руках были мечи, а на самих — панцири. Тихо люди пошли маленькой колонной, в середине её — Иоанн Цимисхий.
Когда подошли к стене дворца, была уже глухая ночь. Цимисхий постучал три раза в ворота (это был условный знак), и стража впустила их без оклика. Они подошли к Священным палатам. С крыши на верёвках был спущен короб. В него они по очереди садились и поднимались на крышу. С крыши потайной лестницей спускались в покои царицы. Феофано сказала им, что куропалат у себя с девками и его легко сейчас обезвредить.