Рицинат, столь ценимый в Романии, заслужил у послов насмешку. Запах смолы заставлял их вспомнить свои сосновые леса и дёготь, которым они смазывали кожи и колеса телег. Послы весело шутили, дескать, ромеи, видно, находят нужным смазывать дёгтем и свои внутренности. Они закупили на рынке дичину, пшено, велели сварить всё это в корчагах с луком: хлебали щи и уминали мясо и кашу с салом. Всё это порождало во дворце массу анекдотов. Весёлые эпиграммы придворных поэтов переходили из уст в уста. И даже сам Цимисхий хохотал до колик в животе, когда ему передали, что маринованную рыбу послы приняли за падаль и обиделись, говоря:
— Мы на Руси никогда не ели эту стервятину и даже смерды не давали её дворовой собаке.
Царь приказал варить для них мясо и кашу в неограниченном количестве, и послы были очень довольны.
Наконец василевс их принял. Послов ввели в Священные палаты, как водилось, под руки. Их вели с таким расчётом, чтобы они могли походя обозреть всю безумную роскошь дворца и вдоволь надивиться на красоту убранства. И послы действительно были очень изумлены этим обилием комнат, коридоров, переходов, блеском золота, обилием шёлковых тканей, драгоценных камней. В палате трофеев они увидели множество дорогих одежд, доспехов, вещей, которые были взяты во время походов у неприятеля. Послы прикладывали ладони к прекрасным мозаикам, гладили их, опасливо осматривали руки после того, как коснулись блестящих украшений: трав, цветов, деревьев, всяких причудливых узоров. Яркость красок, ласкающих глаз, приводили их в неописуемый восторг, они любовались ими с чисто детской наивностью. И останавливались перед каждой дверью, расписанной золотом, убранной резной слоновой костью, пытаясь разгадать замысловатую тайнопись орнамента.
Их сознательно задержали перед входом в Священные палаты, чтобы они тут увидели хитро устроенные часы и золотые органы в то время, когда наверху певчие дивными голосами воздавали хвалу несравненному могучему василевсу. Царь между тем то и дело посылал своих царедворцев, чтобы они узнавали и докладывали ему о поведении и настроении послов. Как они тщетно ищут певчих, скрытых от глаз на хорах, как с раскрытыми ртами смотрят на плафоны, как ходят точно угорелые вокруг воркующих органов, ощупывают пурпурные занавеси.
Всё это докладывалось, разумеется, в преувеличенно юмористических тонах, с чувством превосходства и с подчёркнутой надменностью к русским варварам. Довольный царь усмехался, усмехались и сами царедворцы.
Наконец послов ввели к царю. Отдёрнулся пурпурный занавес, и вошли наши послы в золотую палату, устроенную звездою наподобие храма и увидели в восточной впадине престол, на котором восседал Цимисхий, а над ним сияло изображение христианского бога. Они застыли в удивлении. Никогда не видели ничего похожего и даже удивительные рассказы киевских купцов, бывавших в этих местах, им показались теперь далёкими от чудесной действительности.