Глава ХLVI.
ОГНЕННАЯ КУПЕЛЬ
Цимисхий приказал знати выехать из Константинополя в Доростол, чтобы всем были очевидны его необыкновенные воинские подвиги. Даже вытребована была сама василиса Феодора, которая не видалась с мужем с того самого дня, когда постояла с ним под венцом. Были раскинуты шатры, украшенные шёлковыми тканями и коврами, выписаны музыканты, певцы, шуты и мимы из цирка. Толпящемуся на улицах народу раздавали дешёвые сласти и вино.
Василевс велел оцепить город и не выпускать из него никого, пока не будут выловлены все изменники, переметнувшиеся на сторону Святослава. Соглядатаям ушникам велено было внимательно слушать, что говорят на площадях, на базарах, в домах за столом и доносить немедленно.
И вот к Василию Нефе, который ведал сыском, стали сгонять толпами этих проговорившихся. Всё это были случайно под руку попавшие и схваченные, трясущиеся от страха жители города, которые плохо понимали, что происходит, и считали войну и голод и вызванные ими страдания наказанием божеским. Они падали на колени, завидя сановников, что-то бессвязно лепетали, умоляли о пощаде; женщины были с детьми на руках, вопили, призывая на помощь всех святых. Спешно с ними расправлялись: отрезали языки, приговаривали к удавлению или к отрезанию ушей и носа, отрубали руки, ослепляли. Особо опасных сажали на кол или зарывали живыми в землю. Были и такие, которых публично сжигали живыми на кострах.
Жестокость ромеев носила традиционно утончённый характер. Если варвары просто зарубали преступника, то византийцы наслаждались мучениями жертв: сперва они виновника ослепляли, потом четвертовали, надругались над телом, оскверняли его, прежде чем умертвить. Причём так поступали со всеми решительно: и с сановниками, и с епископами, даже с свергнутыми императорами. Сам Цимисхий прежде чем умертвить предшественника своего дядю Никифора, резал и терзал его тело. Даже женщины, приученные к этим зрелищам и обычаям, нисколько не уступали мужчинам в выдумках по части изощрённого мучительства.
На этот раз неумолимая жестокость выпала на долю не только тех, которые воевали против ромеев на стороне Святослава, но и тех, которые были вообще недовольны человеческим самоустройством на этой земле, хоть и не принимали участие в войне. Этих Цимисхий считал самым вредными еретиками, потому что они и само благоустройство в мире и богатство и знатность и земную славу ставили ни во что. Василевсу доносили, что во время Святослава подобные люди стекались в Болгарию, убегая даже из Константинополя. Особенно много он обнаружил в Доростоле беглых рабов, бедных и безземельных крестьян, которым в Болгарии при Святославе жилось легче.