Загрузив невменяемого гостя в карету и отправив домой, Кошкин укоризненно заметил:
– Анечка, пошто так неосторожно? Европа чуть не лишилась светила философской мысли.
Красавица расхохоталась.
– Кто знал, что он такой чувствительный. Ванечка, пойдем погуляем по саду, – и решительно взяла его за руку, не забыв прижаться крутым горячим бедром.
Откровенные знаки внимания веселили окружающих. Негры с прислугой особняка заключали пари о сроках женитьбы хозяина. Даже Илья, неисправимый ловелас, всерьез стал докапываться до Ивана:
– Гляжу на тебя, Романыч, и диву даюсь, такая девушка глаз положила, а ты морду воротишь. Чего кочевряжишься?
Кошкин отмалчивался, в душе понимая нелепость ситуации, но перешагнуть через моральный барьер не мог.
Вся штука заключалась в том, что он наивно полагал: Анна девушка хоть и умная, но во взрослой жизни ничего не понимающая. Соответственно, близкие отношения с ней – это как совратить ребенка.
В таком ключе Иван и высказался красавице, когда она очередной раз приперла его к стенке. Анна, услышав сей бред, хохотала до слез:
– Господи, какой ты, Ванечка, у меня дурачок. Запомни, женщины – существа хоть и романтичные, но взрослеют гораздо раньше мужчин, не говоря уже о практических и хозяйственных делах. Неужели я тебе совсем не нравлюсь?
– Что ты, Анечка, совсем наоборот.
– Да? Тогда делай мне предложение, потому как проживание молодой девушки в одном доме с двумя холостяками компрометирует оную.
– Действительно, мы об этом не подумали, – смутился Иван.
Он встал на одно колено и, поцеловав красавице руку, сделал предложение по всей форме.
Радостно взвизгнув, невеста бросилась ему на шею:
– Любимый, конечно, согласна.
Иван сел на атласный диван, а Анна непринужденно устроилась у него на коленях.
– Теперь говори, как ты меня любишь, шепчи комплименты и всякие глупости. Дату свадьбы обсудим позже, – девушка прикрыла глаза. – Начинай, Ванечка, не томи душу.
Кошкин, запинаясь и немного стесняясь, стал мямлить, но потом вошел в раж от прерываемых страстных поцелуев, и речь его полилась плавно и красиво. Иван удивлялся сам себе – откуда что бралось.
Красавица млела, полузакрыв глаза, и чуть ли не мурлыкала.
* * *
В субботу к Кошкину в лабораторию ворвался Юсупов с замотанной рукой, стал бегать вокруг лабораторного стола и бессвязно верещать, типа: «О-оу, ну надо же, во дела…». Странное поведение друга заинтересовало Ивана:
– Мачо, успокойся, что случилось?
Тот вместо ответа стал тыкать замотанной рукой – на холстине проступало большое красное пятно.
Видя, что от напарника обычным способом ничего не добиться, Кошкин рявкнул: