Кстати, о гномах. В начале недели мы выбрали с Нейли время и наведались в Марен-Кар – пара мечей для Ардена была готова. Я такой хищно-лаконичной красоты в жизни не видела и в руках не держала. Они сияли и пели… У таких мечей обязательно должны быть имена, но найти их предстоит самому Ардену. Как и зачаровать полагавшиеся к ним камни призыва. Фаррштар ар Треббуш остался весьма доволен оплатой и пообещал немедленно приступить к ковке клинков для Тиану. Подарок я спрятала в потайных ходах в Ларране, показав место только Шону.
«Законы дивного народа» я сдала лично декану Зеленой башни Лиассину. Тому было известно, что я – приемная дочь Владыки, но давать мне спуску он не собирался. Да я и не приняла бы поблажек. Мы проговорили четыре часа, декламируя куски поэм, разговаривая о букве и о духе, толкуя различные юридические казусы и ситуации, и расстались очень довольные друг другом.
В Галарэн заявились папаши Олсеи и пяти других девиц. Сначала они собрались гуртом и пошли к декану Белой башни. Попытались его разжалобить, рассказывая, какие их дочери милые девочки, которые просто не могли сделать то, в чем их обвиняют, и вообще, они же все еще просто невинные дети – как их можно наказывать за проказы? На это тер Грасин воспроизвел картину того, как Олсея подбежала и толкнула в спину спокойно стоявшую на крыше у парапета девушку, а потом шестеро девиц, как гиены, хохотали сверху, глядя, как та летит вниз. Отцы смутились… и попытались всучить взятку, прося замять историю. Декан спокойно заметил, что замять не в его силах, поскольку едва не погибшая особа – высокородная леди из королевского дома Мириндиэля, к тому же находящаяся в тесной дружбе с кронпринцем Тер-Шэрранта, который стал случайным свидетелем нападения на леди Силвернаринель и уже дал официальные показания.
Вот тут папаши испугались по-настоящему. Ибо при официальном ходе дела девиц полагалось отправить в Мириндиэль, где их ждала смертная казнь. Тот выход, который мы согласовали заранее, показался им венцом милосердия – по своей доброте леди Неллао согласилась на то, чтобы девушек просто выгнали из Академии, запретив им заниматься магией. На самом деле слово «запретили» тут было эвфемизмом другого, более сурового и окончательного – «лишили». Я попросила Тиану просмотреть воспоминания бывших студенток – его чувству чести, справедливости и милосердия я доверяла безоглядно. Ти потратил на это целый день и вернулся домой подавленный:
– Я не понимаю, как можно так баловать детей вседозволенностью. Вот мы с Аром принцы и росли во дворце, а не во вражеском стане, но с нас три шкуры драли… А эти – фу! Олсея просто из зависти расстроила свадьбу лучшей подруги, наплетя ее жениху, что та зарабатывала на наряды, обслуживая по вечерам проезжих купцов в номерах местного трактира. Причем девушка до сих пор не может понять, почему ее бросили у алтаря. И продолжает считать Олсею подругой – ведь та так ее утешала! А видела бы ты ее планы, всех их планы… Владычицы мира! Вот кого бы загнать в паломничество на ближайшие лет десять, пока дурь из голов не повыветрится!