Подойдя к трону Генриха VII, горцы сняли свои береты и вежливо поклонились королю.
Вежливо, но без особой учтивости и подобострастия.
— Ваше Величество, приветствую Вас от имени Его Величества короля Шотландии Джеймса, — с невозмутимым спокойствием произнес граф Кинрат. — Он передает Вам свои наилучшие пожелания и молится о том, чтобы Господь даровал благополучие и процветание Вам и Вашей державе.
Протянув руку, Франсин молча сжала ладонь Дианы. Обе дамы с каким-то нездоровым восхищением принялись рассматривать страшного пирата.
Предводитель горцев заметно выделялся среди своих соплеменников природной грацией и изяществом. Его совершенно не смутила и не повергла в трепет роскошь и богатство королевского двора. Дворец Колливестон был резиденцией матери короля, леди Маргарет Бофорт.
Несмотря на то что в зале находился сам король Генрих, взоры всех присутствующих были прикованы к предводителю горцев.
Без какой-либо тени смущения шотландский пират подошел к королю, чтобы передать ему подношение от Джеймса IV Шотландского.
— Позвольте мне. Ваше Величество, в такой важный и торжественный день вручить Вам этот небольшой подарок, — произнес Кинрат с характерной для сельских жителей картавостью, — как знак глубокого почтения и уважения, которое питает к Вам мой сюзерен.
Король Генрих поднялся со своего трона, украшенного изящной резьбой, и, выйдя из-под балдахина с золотой бахромой, встал перед шотландцем. Даже если Генрих и был зол на Джеймса Стюарта за то, что тот имел наглость прислать известного пирата, своего любимца, в качестве официального представителя короля, он, как того требовали правила непостижимой и загадочной дипломатии Тюдоров, скрыл свои истинные чувства за маской учтивости.
Взяв из протянутых рук Кинрата позолоченные ножны, Генрих вытащил из них великолепный палаш и с восхищением принялся рассматривать его. От окна, рядом с которым стоял трон, падал яркий свет, и изумруды, рубины и сапфиры, украшавшие золотую рукоять клинка, засверкали разноцветными искрами, словно сокровища восточного султана.
Пока английский монарх изучал подаренное оружие, Лахлан Мак-Рат рассматривал презренных Сассенаков, которые собрались в тронном зале. Его взгляд, медленно скользивший по лицам придворных, вдруг метнулся в ту сторону, откуда на него с явным волнением и страхом смотрели два огромных карих глаза.
«Кем бы ни была эта женщина, клянусь Богом, она редкостная красавица», — подумал он.
Заметив его пристальный взгляд, женщина моргнула и отвела глаза. Это позволило Лахлану рассмотреть ее более внимательно.