Она переплела с ним пальцы.
— Я люблю тебя, Малкольм МакКейб. Неважно, кто ты, неважно, чем ты хочешь заняться.
Его глаза засияли от чистого счастья. И он поцеловал ее, покорив ее губы с нежным голодом. Тот миг, когда они узнали сердца друг друга, стоил любого возможного скандала. И ее воспоминания об этом будут гореть в сердце, как маленький очаг, согревая ее в те дни, когда ей потребуется тепло. Это пламя переживет все, что может впоследствии с ними случиться.
Когда Алекс опять постучал в дверь, она застонала.
— Давай притворимся мертвыми, пусть нас оставят в покое, — пробормотала она в губы Малкольма.
Он погладил ее по щеке и снова поцеловал.
Алекс застучал настойчивее.
— Вот ведь чертовски настойчивый тип, — сказал Малкольм.
Эмили рассмеялась.
— Семейная черта Стонтонов, полагаю.
— Если именно она подарила мне второй шанс с тобой, я, похоже, должен быть ей благодарен.
Она погладила его по плечам, по мускулистой груди, сомкнула руки на его талии.
— Кажется, мы должны выйти.
— Нет. — Он погладил округлости ее бедер. — Ты права. Давай притворимся мертвыми. И сможем вернуться в Шотландию, избавиться от этого общества.
Алекс подергал ручку.
— Уходи, Алекс! — крикнула она через дверь.
И услышала смех Элли, но Алекс стучать перестал.
Эмили прижалась лбом к груди Малкольма. Она была там, где и хотела быть. Шотландия, Лондон, крошечная вечеринка или великолепный бал — в его объятиях все это не имело значения.
Он скользнул поцелуем по ее волосам.
— Я всерьез, дорогая. Давай вернемся в Шотландию.
Она запрокинула голову, чтобы увидеть его глаза.
— Но разве тебе не нужно быть здесь, в парламенте? Я не против остаться.
— Мы вернемся. В парламенте есть чем заняться, хотя бы голосуя против каждого предложения Кэсселя.
Она рассмеялась, увидев его улыбку.
— Лучше снова сломать ему нос.
— Только скажи, я готов ломать ему нос хоть каждую неделю.
Это был человек, за которого она вышла замуж, — колдун из библиотеки вернулся.
И свет в его глазах обещал, что он никогда больше не станет от нее прятаться.
— Не стоит возвращаться в Шотландию только ради меня, — сказала она.
Он поцеловал ее, медленно и глубоко. А когда отстранился, ему не хватало дыхания.
— Я предпочту прожить свою жизнь, спасая тебя, а не горы.
— Но тебе не нужно меня спасать, — возразила она.
— Я знаю, — ответил Малкольм. — В конце концов, это ведь ты меня спасла.
К тому времени, как они закончили следующий поцелуй, дыхания не хватало обоим — и Эмили могла думать лишь о ближайшей кровати.
Малкольм чувствовал ровно то же.
— Не стоит ли нам отправиться домой, леди Карнэч?