Жена смотрела на него с фотографии знакомым, прищуренным взглядом. Наталья была близорука, но сфотографировалась без очков и поэтому смотрела загадочно, немного насмешливо. Такой он впервые увидел и запомнил ее двадцать лет назад.
«Скоро день нашей свадьбы, — подумал Поливанов, — сможем ли хоть в этот день повидаться?»
Когда Девятов постучал в дверь и, не получив ответа, осторожно вошел в каюту, командир спал, но под взглядом помощника открыл глаза, поднялся с койки и, уже надевая валенки, спросил:
— Что там?
Девятов протянул командиру текст радиограммы:
«ПРИМИТЕ НА БОРТ КУКАН-НАВОЛОКЕ ЖЕНУ НАЧАЛЬНИКА ЗАСТАВЫ РАДОВА, ДОСТАВЬТЕ РАЙОННУЮ БОЛЬНИЦУ СЕВЕРНОГО».
— Надо полагать, на заставе увеличивается население, — высказал предположение Девятов.
— Возможно, — согласился Поливанов. — Я еще помню то время, когда на всем полуострове было только три человека… Двадцать восемь лет плаваю на Баренцевом море. Начал раздельщиком рыбы. Мой путь, Девятов, был труднее вашего… — последнее он сказал уже поднимаясь на мостик.
Корабль вышел из губы Железной, развернулся и самым полным ходом пошел по назначению.
Глядя на помощника, Поливанов думал: «Еще годика два-три — и Девятов примет у меня корабль. Пойду на покой. Надо поменьше его опекать, он уже может стоять на собственных ногах», — и с неожиданно теплой интонацией сказал:
— Командуйте, капитан-лейтенант. Пойду отдыхать. Разбудите меня за час до подхода.
Через два с половиной часа корабль отдал якорь на рейде Кукан-Наволока.
Девятов приказал подготовить к спуску на воду шлюпку и назначил людей.
На ходовой мостик поднялся комендор Нагорный и обратился к помощнику:
— Товарищ капитан-лейтенант, назначьте меня гребцом в шлюпку.
— Вы же ночью стояли на вахте! — удивился Девятов.
— На этой заставе служит мой друг Лобазнов. Мы земляки, — оба из Каширы. Думали служить вместе, а получилось врозь — я на флоте, а он на сухопутье. Повидаться хочется…
— Хорошо, скажите мичману, что я разрешил.
Нагорный четко повернулся и спустился с мостика.
«Казалось бы, после такого шторма этот парень должен лежать пластом, а он… моряк из него получится», — думал Девятов, провожая взглядом Нагорного.
В бухте Кукан-Наволок было тихо.
Когда моряки «Вьюги» высадились из шлюпки, Нагорный обратился к встретившему их пограничнику:
— Товарищ, Фома Лобазнов не на вашей заставе?
Набивая козью ножку махоркой, пограничник с любопытством посмотрел на матроса.
— Дружки? — почему-то подмигнув, спросил он.
— Дружки, — кивнул Нагорный.
— Считай: повезло! Лобазнов с нашей заставы. За ездового поехал. Привезет сюда жену своего командира. Она, видишь, на «сносях, ну и… Время пришло, а у нас здесь места… Сам понимаешь.